– Впервые слышу про рецепт на растирку, – удивилась я.

– Говорите громче, – потребовала бабушка. – Чего шепчете?

Я взвыла сиреной.

– Дайте обезболивающее средство.

Пенсионерка подошла к стене с множеством ящиков.

– Господи, от вашего ора мне уши заложило! Название подскажите!

– Не знаю, – призналась я.

– Девушка, – вздохнула аптекарша, – не мямлите! Уберите жвачку. Вы в аптеке, а не в шалмане!

Я перешла в верхний регистр.

– Не знаю!

– Ну и врачи у нас теперь, – возмутилась бабуся, – рецепт не выписали! И вы хороши! Не запомнили что надо. Во! Нашла. Прямо для вас. Крем «Шея лебедя». «На чистую кожу нанесите пять-семь-девять сантиметров мази в зависимости от длины и ширины органа. Вмассируйте до полного впитывания. Способствует красоте и гибкости шеи, обезболивает». Ну, еще что-то написано на оборотной стороне. Инструкцию не дам, она у нас одна, производитель в ящик со ста тюбиками единственную листовку кладет. Раньше все лежало в коробочках и к каждой прилагалось объяснение. А теперь нет. «Посмотрите в интернете» – так нам велят покупателям говорить.

В зале мигнул свет.

– Опять! – простонала старушка. – В соседнем помещении торгуют компьютерами. Когда они что-то свое включают, у нас пробки вышибает. Можем полдня без света просидеть. Платите скорей, пока касса работает.

Я полезла за кошельком.

– Сколько?

– А? Громче говорите, – попросила бабка.

– Цена крема? – заверещала я.

– Три тысячи сто сорок два рубля семьдесят копеек, – отрапортовал божий одуванчик.

Я взглянула на тюбик.

– Вы уверены?

– А? Что еще надо? Говорите четко, звучно, у вас каша во рту, – стандартно отреагировала бабуля.

Я вынула кредитку. Уходя из аптеки, я громко произнесла:

– До свидания!

– О таком лекарстве не слышала, покажите рецепт, – заявила старушка.

Я помахала ей рукой и направилась к двери.

– Ну, молодежь пошла, – запричитала бабуля, – о вежливости не знают. Не здороваются, не прощаются. Ох, беда, беда!

Держа в руке тюбик и ощущая себя королем, который захватил чужую страну, я села за руль и получила сообщение от Собачкина:

«Ольга Бовари готова встретиться с тобой дома, деревня Грязюкино, от Ложкина тридцать пять километров в сторону Пскова. Время любое до девяти вечера».

Я приехала домой и отдала тюбик Дегтяреву, который стоял во дворе.

– Вот видишь, все можно найти, если захотеть, – пробурчал полковник. – А как пользоваться кремом?

– Просто намазаться, – пожала я плечами.

И тут из большого дома вышла Марина.

– Как это? Просто намазаться? – возмутился толстяк. – До еды или после?

– Тебе купили мазь, – напомнила я, – открой упаковку.

– И что? – нахмурился Александр Михайлович. – С лекарствами необходима аккуратность. Марина, разберись!

Жена молча прошла мимо.

– Ты куда? – изумился Дегтярев, он, похоже, забыл про разговор, который велся в офисе. – Выясни, как использовать медикамент!

Наша кулинарка, по-прежнему не говоря ни слова, ускорила шаг и скрылась в гостевом коттедже.

– Что это с ней? – изумился полковник.

– Не знаю, – соврала я. – Может, Маришу кто-то обидел?

– Ну… возможно, ей написали гадость в соцсети, – пробормотал Дегтярев, – я их не читаю.

– Ты не интересуешься аккаунтами жены? – уточнила я.

– Нет, – ответил полковник.

– Почему? – спросила я.

– Она рассказывает, как надо всякое-разное готовить, – объяснил полковник, – мне это неинтересно.

– Подойди к Марине, – посоветовала я, – ласково скажи: «Солнышко, может, я случайно испортил тебе настроение? Прости дурака, не со зла это сделал. Иногда мне не хватает чуткости!»

Александр Михайлович рассмеялся.

– Отличная идея! Но я не могу никому испортить настроение, трудно найти более воспитанного, доброго человека, чем я. С какой стати мне называть себя дураком? У меня высокий интеллект. Просто у Марины плохое настроение, встала на весы, увидела лишних сто граммов и разозлилась на весь мир. А я под ее очередной скандал попал.