– Доброе утро, – улыбнулась я всем, в ответ получила улыбку от бабушки, поцелуй в щеку от Сэма и хмурый взгляд от Ланы. Ну и ладно, жаба она и есть жаба, вот.

– Ты чего встала? – бабуля хлопотала над булочками, – тебе еще нужно полежать, доктор сказал, что у тебя еще несколько дней постельный режим.

– Я себя великолепно чувствую, – сообщила я, вгрызаясь в еще горячую сдобу, – боже, как вкусно!

– Кушай, детка, – бабуля поставила передо мной чашку с чаем, – ты совсем уже на привидение похожа стала, одни глаза остались.

– Ага, такое упитанное привидение, – хмыкнула Лана. Я показала ей язык.

– Я вижу, ты избавилась от зелени в волосах, – как бы между прочим заметила я, сестрица побледнела, – моя фигура всегда при мне, кому-то нравится, кому-то не очень, но зеленые волосы, наверное, вызывают у окружающих шок.   

– Если я узнаю, что это все твоих рук дело, – злобно прошипела Лана, – ты об этом пожалеешь, – она гордо удалилась в свою комнату, хлопнув дверью.

– Девочки, не ссорьтесь, – да, бабуля у нас дипломат, – Оленька, тебе надо лекарство выпить.

– Выпила уже, – проворчала я, – только хоть убей – не помню, когда к нам доктор приходил.

– Приходил, приходил, – закивала бабуля, – тебе совсем плохо было, ты спала все время.

– Тогда понятно, – я тоскливо смотрела в окно, осень вступила в свои законные права окончательно. Мелкий противный дождь подгонял редких прохожих, холодный ветер срывал последние листья с деревьев и кустарников. Уныло и тоскливо, прям как у меня на душе. Быстрее бы уже зима, что ли. Самое противное, что у нас со дня на день каникулы должны начаться, а я тут разболелась. Вот гадство!

– Иди, полежи, – Сэм как будто почувствовал мою слабость.

– Хорошо.

  У меня ничего не болело, температуры не было, но было ощущение, что чего-то не хватает, опустошение. Я почти все время спала, просыпалась, пила лекарство, читала «Асю» и снова проваливалась в сон.

На следующий день пришла Лелька.

– Привет, дорогая, – подруга притащила всяких вкусняшек и кучу новостей, – помнишь Полину Бородаеву?

В ответ я лишь вопросительно подняла брови. Подруга вздохнула, как будто разговаривает с дитем неразумным.

– Ну, Полька-Борода! Она старше нас года на три, – она выжидающе уставилась на меня. А я, правда, вспомнила. Это рыжая девчонка, что закончила школу три года назад, она часто играла с нами во дворе. Ей никогда не было стыдно, что она «возится с малышней», как любили ее подначивать подруги. Она всегда была милая и приветливая.

– Помню, – улыбнулась я воспоминаниям.

– Ну, так вот, – Лелька сделала паузу и выдала, – она замуж выходит на этих выходных! Представляешь? Мы приглашены.

– Замуж? – я была потрясена этой новостью. – Зачем так рано?

– Почему рано? – не разделила моего мнения подруга.

– Ей всего лишь двадцать лет!

– Скоро будет двадцать один.

– Да без разницы!

– Ну, тут такое дело… короче, ей надо.

– Понятно, – мне стало грустно. Почему сейчас девочки торопятся жить? Может быть, так на мне сказалось бабулино воспитание, но я считала, что выходить замуж в столь юном возрасте, да еще и по необходимости… м-да! А с другой стороны, если они любят друг друга, то совет, как говорится, да любовь.

– Я надеюсь, – тараторила подруга, – ты к тому времени поправишься, а то без тебя мне там будет скучно.

– А со мной весело? Ты же знаешь, не люблю я эти свадьбы, – заныла я в надежде, что меня оставят в покое, и мне не придется идти на столь сомнительное мероприятие.

– Да почему ты их не любишь?

В ответ я лишь пожала плечами.

– Я еще могу понять свадьбу летом, – решила я поделиться своими мыслями, – когда тепло, солнце, цветы, можно церемонию на улице устроить, на море поехать. А сейчас что? Холодина собачья, платье не наденешь такое, как тебе хочется, прическу не сделаешь, вернее, не можешь быть уверенна за ее сохранность. Напяливать на свадебный наряд куртку? Если бы у меня был выбор, я бы никогда не стала выходить замуж позже сентября, но и не раньше мая.