- Я же обещал тебе, что пущу по кругу…-усмехнулся,- вот и пришло время исполнять обещание...

Я презрительно скривила губы- и ему это явно не понравилось. Этот мужчина не принимал вызов от женщины в какой-либо форме.

Схватил за волосы у корней, больно, дернул на себя, заставив опять поднять на него глаза.

-Не волнуйся, я буду первым…

Его гадкий смех у меня за спиной все еще звенел в ушах, когда мы вошли внутрь. Большое помещение с приглушенным светом, на заднем плане музыка. Столы с изысканными закусками, дым от сигар, дорогой алкоголь… Словно бы я перешагнула не порог комнаты, а какой-то временной и пространственный портал. Почувствовала на себе сразу несколько пар похотливых глаз. В комнате было не более четырех-пяти мужчин. Они вальяжно лежали на диванах- кушетках, что называется, «культурно отдыхая». Ира и Света уже разносили подносы с напитками и едой. Катя уже сидела на руках у какого-то урода, гладившего ее по оголенной спине. Она из нас была самая молоденькая и миловидная. Бедная. Значит, достанется ей немало. Впрочем, это ее проблемы. Здесь и сейчас каждая из нас сама за себя. Не верь. Не бойся. Не проси…

-Познакомьтесь, господа, у нас сегодня крупный улов. Эта красавица- шлюха Али Макдиси, родного брата правителя Дубая,- торжественно произнес Удав, желая, видимо, максимально меня унизить.

В комнате раздался гогот. Оглушающий, заставляющий в голове лопаться микрососуды от презрения и отвращения. Светка, понимавшая немного по-арабски, бросила на меня острый, злобный взгляд, в котором одновременно читался укор, озарение и, опять же, черная зависть. Оставалось только добавить «так вот ты кто»…

-Что она умеет?-послышался хрипловатый голос одного из мужиков.

Удав усмехнулся.

- Думаю, многое… Сегодня проверим.

Он схватил меня за талию, в буквальном смысле швырнул на одну из кушеток, а сам уселся рядом, закинув на мое бедро свою руку. Гадко, противно…

Но самым противным было не это. То, как вели себя девушки, вот что заставляло меня в буквальном смысле подавлять спазмы рвотного рефлекса. Они лебезили, заискивали, наигранно хихикали и пресмыкались перед этими сволочами, с лихвой наслаждающимися их зависимостью и беспомощностью. Если бы мне не было так противно сейчас, да и будь я меньшим реалистом, а скорее философом, я бы точно сказала, что все происходящее сейчас перед моими глазами- возмездие, кара мне, показательная порка от того, кто сидел там, на небесах, и засчитывал наши грехи. Сколько раз в своей жизни я была на мероприятиях, где девушкам приходилось вести себя так же? Да и я сама? Насколько ничтожно сама не раз выглядела, участвуя в развлечениях своих богатых покровителей? На сколько всего закрывала глаза, не думая о моральных аспектах происходившего...

Они пили и пили, распаляя себя все больше. Не прошло и двадцати минут, как Катя перекочевала на руки к следующему уроду. Я вжималась, как могла, в диван, настраивая себя на то, что мне нужно преодолеть чувство брезгливости и ненависти к уроду рядом со мной и попытаться сделать так, чтобы мое «общение» сегодня ограничилось хотя бы только им. Меньшее из всех зол. Удав все так же тискал мои бедра, отвешивая то и дело сальные шуточки.

Вопрос был не в том, что я была ханжой или резко вдруг задумалась о морализме. Я просто пыталась выстроить наиболее беспроигрышную линию для себя. Я ведь умнее и на порядок круче этих несчастных кабарешниц. Для меня есть явно другой выход… Важно только найти ключ к этому самому выходу.

- Йа сабайя (араб.- девчонки), хочется чего-то сладкого,- сказал один из мужиков. Самый тучный из всех присутствовавших. Сидевшая с ним на кушетке Ирка хихикнула.