Странно, сейчас, когда прошло десять лет, он напрочь не помнил, почему забыл тогда о Юле. Нажрался, что ли так сильно, что вообще ни черта не помнил?

Лебедев нахмурился, отложил фотку и снова покрутился в кресле. Интересная штука жизнь. Сводит порой с людьми, которых и замечать не замечал. И вдруг оказывается, что они не так уж безынтересны. Даже, напротив, способны сконцентрировать всё внимание на своей персоне, по сути, ничего для этого не сделав.

Что ж, у него впереди поездка в Эмираты, и рядом будет Воронцова. И уж там он не упустит своего шанса проверить во всех местах насколько она плохая девочка.

***

Небольшой самолёт мерно набирал высоту. Юля сидела рядом с Дэном, отказавшись от шампанского, которое он ей предложил. Выглядела так, будто она королева, которая всю жизнь только и делала, что летала на частных самолётах на различные приёмы. Царственная осанка, взгляд такой, что он себя мгновенно почувствовал странно – вроде бы и холодом обдало, а вроде и возбуждения только больше стало.

Интересная она была, цепляющая, и чем ближе с ней соприкасался, тем больше хотел узнать.

Дэн теперь часто ловил себя на мысли о том, что если был бы женат, хотел бы, чтобы рядом была такая женщина, как Юля. Не в роли супруги – так в роли любовницы. Просто она была для него настолько непохожей на тех, с кем он обычно встречался и спал, что хотелось сравнить её с другой галактикой.

– Слушай, я тут вспомнил кое-что, – начал он издалека, когда его взгляд остановился на губах Юли. Лебедев нахмурился, словно силился что-то припомнить, и снова перед глазами появилась та залитая ярким солнцем комната.

– Что? – поторопила она его, когда пауза в разговоре затянулась.

– М… у нас с тобой, когда в школе учились, не могло ничего быть?

Спросил и внутри разлилось удовлетворение. От того, что Воронцова покраснела. И стала такой милой, что Дэн невольно улыбнулся. Значит, не зря ему на память настойчиво лезет поцелуй с девчонкой, у которой волосы как пожар.

– Ничего не было, – после некоторого колебания ответила Юля и, ещё сильнее залившись румянцем, отвернулась.

– Даже поцелуя?

Она молчала, а Лебедев ловил каждый оттенок эмоций, написанных на лице Воронцовой. Мог побиться об заклад – они точно целовались. А если учесть то, что было между ними в клубе, не мог понять, почему Юля так реагирует. Словно невинная овечка, застигнутая врасплох откровенным вопросом.

– Поцелуй был. Но он ничего не значит, – отрезала она, и теперь к смущению прибавилась ещё и сталь в голосе.

Ничего не значит. Вполне возможно, особенно если учесть, что он о нём совершенно забыл. Только здесь, в настоящем, всё совсем иначе. И должно быть, Юля уже это поняла.

– Не значит, так не значит, – пожал он плечами и тоже отвернулся к иллюминатору. Наверное, так было правильнее. Он – её работодатель, Юля – его массажистка. Всё просто, как трусы за рубль двадцать. И ни в какие дебри прошлого уж точно лезть не стоит. Совсем скоро они приземлятся в Эмиратах, он скатается по делам на пару часов, а после вызовет её к себе в номер и трахнет. И возможно, тогда его хоть немного отпустит. Или же – напротив – перемкнёт ещё сильнее. Во всяком случае, пока она не окажется под ним, он не узнает, что его ждёт, а это значит, Юля ляжет в его постель при первом удобном случае.

Лебедев наверняка даже не подозревал, что творил с ней своими расспросами. Одного упоминания их поцелуя хватило, чтобы Юля снова мысленно окунулась в прошлое. И это ей решительно не нравилось. Потому что моральная дилемма, решением которой мог стать один-единственный выбор, уже ею сделанный, вдруг снова предстала перед ней во всей своей пугающей простоте.