Ей никто не рассказывал, но она понимала, чувствовала, что именно Айдара, который был старше её на шесть лет, многое связывало с дядей, что-то такое, что никогда не давало брату покоя.
Весь обратный путь они шли молча, вернее он шёл один, ушедший в себя, в свои мысли, она же тихо следовала за ним. Со стороны могло показаться будто два незнакомых друг другу человека просто двигаются в одном направлении. Так продолжалось какое-то время, пока он не остановился.
– Насчёт родительского дома, ну вдруг ты подумала… Короче, он твой, – сказал Айдар.
– Спасибо.
– Толегену привет передай.
– Не поняла тебя, – Нурсулу растерянно посмотрела на брата.
– Я поеду.
– Куда? Останься!
– Извини, не могу.
– Когда приедешь? Ты же приедешь? Айдар! От внезапного осознания, понимания того, что по каким-то не понятным причинам она снова теряет его, слёзы комом подкатили к горлу, угрожая вырваться наружу, те же самые безответные слёзы боли, обиды и любви девочки из далёкого прошлого, которую он когда-то оставил. Нурсулу крепко прижалась к брату и разрыдалась. Как много невысказанных слов тонули в её слезах.
– Родной мой!
– Прости меня! Я во всём виноват.
– Не уходи! Прошу тебя!
– Прощай, сестрёнка!
ГЛАВА 3
Как человек слабый и жестокий завхоз Базархан, негласно правая рука заведующей детско- го дома, все унижения от самодурной, властной начальницы в избытке вымещал на воспитателях, которые в свою очередь передавали её детям, осознавая их беззащитность, при этом ненавидя свою работу из-за мизерных зарплат.
Все молчали, закрывая глаза на преступления в стенах детского дома, так как и сами были участниками этой прогнившей системы.
– Да? – встретила вопросом завхоза, вошедшего в кабинет, заведующая, грузная женщина лет за пятьдесят.
– Майра Елемесовна, непредвиденная ситуация.
– Что опять? – женщина недовольно нахмурилась.
– Точно не знаю, что-то по дороге произошло… Короче, одного не довезли.
– Как так? Кого?
– В коляске которая, из старшей группы.
– Она же нормальная была!
– Да.
– И что теперь?
– Такого же возраста нужен, срочно!
– Не поняла! Мы их что здесь, бл…, печатаем что ли?
– Оплатят сказали.
– Ну естественно! – нервно усмехнулась заведующая.
– Так что делать будем?
– Кто у нас есть?
– Подумать надо!
– Думай значит!
Думать Базархану долго не пришлось.
– Может этого, с третьей группы, шустрый такой?
– Это разговаривает который?
– Да, Иса. Ему как раз двенадцать уже. Подходит.
– Хорошо, – дала добро заведующая, успокаиваясь тем, что проблема решаема.
Зазвонил телефон. Она посмотрела на входящий и резко обратилась к завхозу.
– Иди, оформляй его! Базархан тут же исчез.
Когда Майра Елемесовна, оставшись в кабинете одна, включила сотовый телефон её голос зазвучал совсем по другому, пугающая подчинённых жёсткость тут же сменилась на мягкую, певучую речь любящей бабушки.
– Да солнышко. Что? Обижает тебя? Уххх я ему покажу! Скажи брату бабушка приедет домой и поругает. Всё. Давай, целую принцесса моя!
Базархан застал мальчика в игровой комнате, где он составлял слова из карточек со слогами вместе с няней, пожилой женщиной, возможно единственной из всего персонала, кто питал к детям тёплые чувства и переживала за них.
– Соберите Ису! За ним скоро приедут! – коротко сказал Базархан, копируя манеру речи заведующей, добавляя этим весомости словам, поэтому ни у кого не было сомнений в том, от кого исходят приказы.
– Куда?
– На обследование.
– Какое обследование? Он же здоровый! – тревожно спросила женщина, чувствуя недоброе.
В ответ Базархан впился в неё своими маленькими, змеиными глазками, не предвещавшими ничего хорошего и зло прошипел.