Бормоча ругательства, Эдуардо снова схватил ее за руку и протащил пару шагов по комнате. Стелла ненавидела себя, но ее кожа горела – от его прикосновения, от того, как он прижал ее к себе, будто укрывая своим телом…

– Сними рубашку, – приказал он, подтолкнув ее в огромное бархатное кресло.

– Что?

– Ты вся красная, – снисходительно объяснил он. – Тебе нужно остыть.

Он дернул за рукава. Стелла поспешила стянуть рубашку через голову, помешав Эдуардо сделать это и довершить унижение. Потому что в его глазах читались сдержанность и бесстрастность. И никакого возбуждения. Он больше не хотел ее. Он был вне себя от ярости.

Она смяла рубашку в комок и бросила себе на колени, а потом, потупив взор, стала лихорадочно думать. Она услышала, как Эдуардо отошел, до нее донесся звон.

– Держи. – Вернувшись, он протянул ей хрустальный стакан. И еще больше помрачнел, когда она замялась.

– Это просто вода, – с раздражением пробормотал он, обвив ее дрожавшие пальцы вокруг стакана.

Сделав маленький глоток, Стелла решила взять себя в руки.

– Мы не женимся. Это еще один из твоих капризов.

– Моих капризов?

– Вроде совращения странных женщин на берегу.

– Ты заплыла туда, куда не следовало. Ты тоже поддалась порыву. Ты сказала «да».

– А теперь я говорю «нет». Это моя жизнь.

– Мне хорошо это известно, – парировал он. – Да я и сам не желаю для себя такой участи. Но это не важно.

Его слова больно ранили ее. Да, это была отнюдь не сказка.

– Здесь есть врач. – Эдуардо прислонился к большому письменному столу рядом с ней. – Он осмотрит тебя.

– Что-о-о? – она чуть не хватила стакан воды об пол.

– Врач. Нужно оценить твое положение.

Здесь и сейчас? Он что, шутит?

Увы, он был предельно серьезен.

Она все больше теряла контроль над своей жизнью, и ее уже колотило от гнева из-за его высокомерия.

– Я не стану подчиняться этому… произволу. У тебя нет на это права.

– Я имею полное право.

– Это мое тело.

– И мой ребенок, – парировал он.

– Мой тоже, – прошептала она, вдруг испугавшись. Того, что происходит сейчас, и того, чем это может обернуться в будущем.

Даже если бы все пошло хорошо, он обладал невероятной властью, а она – вообще никакой. При желании он мог отобрать у нее ребенка, а ее саму прогнать. Выдворить из страны.

– Наш. Но ты собиралась уехать из Сан-Фелипе. Почему? – Он вперил в нее ожесточенный взгляд. – Куда ты собиралась уехать? Что ты планировала сделать?

– Ничего, я… – Стелла осеклась. У нее не было никакого плана, кроме как сбежать и поразмыслить.

Она едва выносила эти подозрительность и осуждение в его глазах. С чего это Эдуардо решил, что может думать о ней самое худшее?

– Ты не обращалась к своему отцу? – спросил он.

Она пыталась, но отец отвернулся от нее. А когда генерал узнает все, он и вовсе будет в ярости.

– Он от этого не в восторге, – пробормотала Стелла.

Эдуардо наконец-то отвел от нее взгляд.

– Он не знает, с кем я была, – тихо добавила она, не зная, куда деваться от смущения. – Никто не знает.

– Ты никому не говорила?

– Хвасталась ли я, что переспала с одним из принцев Сан-Фелипе? Нет. Не хвасталась. – Краска залила ее щеки.

– Твоя осмотрительность – твой плюс.

Стелла чуть не закатила глаза. Словно она добивалась его одобрения!

Его настойчиво буравивший взгляд смягчился, и Эдуардо почти улыбнулся.

– Сейчас тебя осмотрит врач, – он подошел к двери, открыл ее и тихо кого-то позвал.

Стелла поставила стакан и собралась с духом. Ей совершенно не было стыдно за свое поведение тем днем, но хотелось держать это при себе – просто лелеять это единственное личное воспоминание. А теперь весь мир мог узнать о ее безрассудстве.