Пока уплетаю за обе щеки омлет – откуда только аппетит взялся? – выслушиваю от мамы настолько длинную ободряющую лекцию, что ко времени выхода из дома мне становится лихо. Я помню, что я пережила, не было никакой нужды напоминать мне об этом ещё раз; ну и плюс, я на учёбу собиралась, а не умирала.

Выхожу из подъезда и бросаю печальный взгляд в сторону наших дворовых гаражей из «вагончиков»: как было бы здорово, если бы я сама была в состоянии сесть за руль, а не трястись в общественном транспорте! Но это в перспективе, а пока что меня ждёт только далеко не персональная маршрутка, битком набитая теми, среди кого я чувствую себя максимально некомфортно.

Дорога в институт была приблизительно равна по ощущениям дороге домой, когда возвращаешься в город, в котором родился и вырос, но давно не был. Институт ничуть не изменился за прошедший год; разве что стал ещё краше в моих глазах, если это возможно. Его бетонные стены, отделанные облицованным кирпичом, ничуть не постарели, не потрескались и не рухнули, хотя по ощущениям пронеслись столетия после нашей последней встречи.

А вот студентов, кажется наоборот, стало ещё больше.

Это худший кошмар для человека вроде меня.

Не знаю, почему, но зрение сегодня явно работало против меня, потому что глаза в толпе цепляются за чью-то спину, которая оказывается тем самым парнем. Отворачиваюсь, пока меня не заметили, и натыкаюсь на близняшек Катю и Свету, которые робко машу мне руками. Машу в ответ с вымученной улыбкой и показываю жестами, что поговорим позже. Ко входу пробираюсь словно нидзя, стараясь не попасться на глаза Лису и параллельно избегая больших скоплений людей.

Придётся здорово попотеть, прежде чем я привыкну к таким людским массам...

На своём факультете становиться немного комфортнее; то ли потому, что я сознательно подходила к выбору профессии и изначально пошла туда, куда хотела, то ли потому, что соцфак мало кого впечатлял, и студентов на нём в принципе училось немного. Подхожу к расписанию, чтобы перевести дух, собраться с мыслями и подумать над тем, как появиться на глаза людям, которых увижу первый раз в жизни. Раньше я бы вышла туда гордой походкой от бедра с видом, будто королева удостоила чести простой люд, а сейчас... Сейчас меня саму тошнило от прежней версии меня.

Может оно и к лучшему – то, что со мной случилось, хотя говорить так противоестественно.

– Привет! – раздаётся за спиной до раздражительного жизнерадостный голос, и я резко оборачиваюсь к источнику.

Передо мной стоит... чудо с розовыми волосами, заплетёнными в мелкие косички, в фиолетовой футболке с надписью «Все на борт!», джинсовой безрукавке с кучей каких-то разноцветных перьев, жёлтых брюках и чёрных тяжёлых зимних ботинках на застёжках; при этом в бровях пирсинг, на носу – очки с розовыми стёклами, а в руках – книги по эзотерике.

Мои брови удивлённо ползут вверх.

Господи, я точно не ошиблась факультетом?

– Привет, – произношу растерянно.

– Ты, наверно, Кристина? – так же радостно щебечет девушка, будто увидела старую подругу.

Киваю, потому что речевой аппарат накрылся медным тазом.

Но девушка, кажется, к такой реакции давно привыкла.

– Я Женя, староста группы, в которой ты будешь учиться!

О, Боже...

А тон... Словно то, что я с ними учусь – лучшее, что могло со мной случиться.

Хотя...

Кто знает.

Поживём – увидим.