– Шути, сколько влезет. Когда Зависть узнает о том, что ты сделал, – Милтус не смог закончить фразу, так как закашлялся кровью.

– Хватит о нём, давай лучше поговорим о зелье опыта. С твоей помощью или нет, я всё равно доберусь до него.

– Я лучше поцелую кобылу в зад, чем скажу тебе что-то!

– Не вариант, моего жеребца вы убили, далеко придётся тащить. Но у меня есть другой способ сделать нашу беседу более информативной.

Нибор достал из инвентаря маленький флакон и вылил его содержимое Милтусу на ногу. Жидкость оказалась кислотой, которая тут же принялась разъедать ткань и плоть. Тёмного тут же скорчило от боли.

– О! Ещё один, – Нибор достал из инвентаря точно такой же флакон.

– Погоди, я всё понял, – сквозь боль произнёс Милтус. – У меня есть карта, на которой отмечены все места хранения и производства зелья.

– Показывай.

– Пообещай, что никому не скажешь, откуда она у тебя.

– Давай уже! – Нибор требовательно протянул ладонь. – Я не из тех, кто любит ждать.

Милтус достал из инвентаря пергамент и с наполненными безумием глазами улыбнулся Нибору. Бродяга сразу понял, что свиток представляет собой некую угрозу, а потому, покрыв спину льдом, бросился бежать. Милтус использовал свиток и тут же полыхнул синим пламенем, которое волной разошлось во всех направлениях. Озаряя улицы Патрия, синий огонь оплавил стены домов, раскалил землю докрасна и устремился в спину Нибора, который не успел добежать до поворота. Сильный порыв ветра от взмаха боевого молота сбил Бродягу с ног и столкнулся лицом к лицу с диким огнём. Всепоглощающее пламя воронкой устремилось к небу и нанесло Нибору лишь малую долю урона.

– Сразу видно дилетанта, – с насмешкой произнесла Агата, победно закинув молот на плечо. – Тёмные часто используют свитки самовозгорания. Выродки так бояться грехов, что предпочитают сгореть заживо, нежели принести им дурные вести.

– Рад тебя видеть, – лёжа на земле, произнёс Нибор.

– Ещё бы тебе не радоваться. Пламя от самовозгорания наносит в десять раз больше урона, чем было у самоубийцы. От тебя бы даже костей не осталось.

– В таком случае, я рад видеть тебя дважды.

«Почему она меня спасла? – задумался Нибор, глядя на голубоглазую девушку, которая в свете синего пламени казалась ещё красивее. – Не будь она игроком, не стала бы скрывать, что посещала чайную лавку и пила зелье. Так почему? Придётся подобраться к ней ещё ближе, чтобы это узнать».

– Вот мы и пришли к тому, с чего начинали, – Агата подошла к углям, которые остались от Милтуса.

– Так и есть, мы здорово оплошали. Можно ещё попытать счастья в бойцовых ямах, там точно кто-то использует зелья опыта.

– Бесполезно. Мы уже не первый день штурмуем такие заведения. Тёмная гильдия очень осторожна. Для распространения они используют местную шпану, обычных оборванцев с улицы.

– Дети торгуют зельем, которое сделано из детей?

– А кто, по-твоему, становится членами тёмной гильдии?

– И в чём проблема? Шпана тоже сжигает себя, когда вы задаёте им вопросы?

– Дело не в этом. Тёмные отправляют товар и получают плату с помощью свитков телепортации. Они сделаны так, что не пропускают ничего живого.

– Значит, это тупик, – с досадой произнёс Нибор.

– Боюсь, что так, – согласилась Агата. – Ох, Элизабет не обрадуется, когда увидит, во что мы превратили город. Кстати, об этом! Кто уничтожил тёмных у переулка?

– А. Это моя помощница и заместитель Кристофера Олдрака постарались.

– Отсюда возникает другой вопрос: почему ты умолчал об этом? Скажи, Нибор, ты не доверяешь мне?

– Есть немного. Сама подумай, а вдруг ты одна из тёмных и ходишь возле Фейтл, чтобы направлять её по ложному следу? Не делай такое строгое лицо, я шучу.