«Наконец дело пойдет быстрее, – размышляла Медея, изучая новые данные. – Надоело таскаться из одной территории в другую в надежде, что счетчик игроков наконец-то изменится. Теперь я знаю, где их искать. Вот только стрелки не говорят, на каком именно они от меня расстоянии. Не беда. Королеву шипов такими мелочами не остановишь.

Игроки так или иначе вносят в этот мир огромный вклад – участвуют в масштабных событиях или являются их причиной. Все, что мне нужно – это каждый день записывать направление стрелок и, посещая города, слушать россказни о том, где что случилось. Тех, кто проявил себя и в день действия находился на дороге у стрелки, я и буду устранять.

У моей тактики есть всего один минус: враги могут оказаться на других материках. Хорошо, что Простор плоский и, если стрелка указывает на северо-запад или северо-восток, значит мой противник точно на этом материке. Нужно лишь достичь его края и убедиться в том, что я здесь совершенно одна. Пожалуй, сменю направление и отправлюсь в Редтай. Заодно скину груз и приобрету драконьих кристаллов для своего нового наряда».

Медея закончила вносить заметки, после чего проверила параметры питомца. До полного восстановления энергии оставалось несколько часов. Желая поскорей отправиться в путь и уничтожить своих врагов, Медея обошла дом со стороны черного хода, где на внешней стене в большой железной клетке была заперта дюжина гоблинов тридцатого уровня. Даже будучи опасными монстрами, при виде бескрылой феи те в ужасе забились в угол. Твари изо всех сил сопротивлялись ей. Кричали, царапались, кусались, мертвой хваткой прижимались к прутьям решетки, но фея была беспощадна. Приложив минимум усилий, она сломала им руки и ноги, после чего затащила в дом и сбросила в погреб. Живое топливо в виде гоблинов привело дом в чувство. Прожорливая хижина встала на куриные лапы и направилась в сторону, куда указывал флюгер на крыше.

Спустя пять дней дом на куриных ножках достиг стен Радтая – одного из крупнейших торговых городов оскверненного материка. Как и всегда бескрылую фею встретили удивленные и в тоже время голодные взгляды. Единственной причиной, по которой мертвецы не пытались вцепиться зубами ей в глотку, был ее иллюзорный сорок пятый уровень. В сравнении с ее настоящей силой это был ничтожный показатель, но его с лихвой хватало, чтобы оскверненные держались от нее на расстоянии.

И все же находились те, кто пытался попробовать ее силу на вкус. В этот раз дегустатором стал бородатый осквернитель пятьдесят третьего уровня. Весь в эпической кольчуге, на груди метка пустоты, за спиной огромный двусторонний топор. Не успел он и слово сказать, как Медея ухватила его за нижнюю челюсть и ударом ноги в грудь отделила ее от черепа. Мертвый закон защищал лишь кровавых лордов и их имущество, поэтому пылающие скелеты, их еще называли рыцари боли, никак не отреагировали на убийство в чертах города.

Разгрузив сундуки с телами убитых ею авантюристов и прибавив к ним того, что остался без челюсти, Медея одной охапкой потащила их к храму забвения. Расположенная посреди города мрачная часовня служила пристанищем для тех, кому не посчастливилось умереть и воскреснуть в теле ребенка. Не имея возможности повзрослеть и пересечь порог пятого уровня, такие мертвецы становились заложниками храма забвения. Здесь они могли не опасаться внешних угроз и рассчитывать на еду в виде жирной крысы, но за это им приходилось тяжело трудиться, вычищая канализации и затхлые улицы города.

Медея была умной женщиной, поэтому она сразу разглядела в несчастных скрытый от остальных потенциал. Переступив порог мрачной часовни, бескрылая фея тут же скривилась. На проклятом материке воняло практически все, но запах, который витал в храме забвения, был самым отвратительным. Столь приторным и мерзким, что Медея едва сдерживала позывы рвоты. Тысячи покрытых грязью оборванцев уставились на нее с неподдельным страхом. Им было невдомек, как живой человек или фея, да еще и сорок пятого уровня оказался на их пороге.