Первое, что бросилось в глаза, это тощий, сухопарый и лысый старик, сидящий в позе лотоса на преподавательском столе. Правда, руки он держал скрещёнными на груди, а не на коленях. Из одежды на нем была только набедренная повязка.

Я зависла.

– Мастер, – Верб поклонился, выражая почтение.

– Здравствуйте, – наверное, мне называть его мастером, не стоит.

– Садитесь, – ответил старик, не поворачивая головы. И, по-моему, даже глаз не отрывая.

Верб уверено пошел вглубь класса, до самого последнего ряда парт, там, где уже сидели трое с не запоминающимися лицами. Вначале я хотела пойти за ним, но поняла, что там сидят, скорее всего, сопровождающие. А вот сами экзаменуемые сидели во втором ряду, но в разных концах. Что-то нас маловато, размышляла я, присаживаясь на краю первого ряда (а зачем долго искать место?). Стоп!

Почему их двое? Если наставников четверо, то и нас должно быть четверо. Но оборачиваться и искать взглядом «пропавшего», не стала. Если с первого раза не увидела, значит, он хорошо подобрал место. А что если использовать отражения? Или не прямой взгляд?

Так и есть, стоило посмотреть в окно, как боковое зрение слегка захватило темный силуэт. И всё. Значит, он использовал наставников, как фон, на котором можно затеряться? Умно. А вот двое других, парень в неуместных зеркальных очках, и девушка с яркой татуировкой чудовища на всё плечо, наоборот привлекали внимание. Нет, внимание привлекалось именно к их вещам. Как и упоминал Верб. Вещь, отвлекающая внимание. Почему я не додумалась что-нибудь прихватить?

Прошло каких-то минут десять, старик не шевелился, но казалось, он всё равно видит нас и делает какие-то выводы. Вместо билетов, по бокам от него лежали шесть небольших плоских предметов, упакованных в бумагу. К каждой упаковке прилагалась надпись: приклеенная, просто написанная на самом пакете или болтающаяся на бирке. Интересно, там задания для нас или это и есть задания?

Мне показалось или старик действительно обратил на меня внимание? Он же не шевелился.

В класс вошли двое, человека в черной одежде, я проигнорировала. По короткому опыту с Вербом, догадываясь, что от него только одежду и запомню. И полностью сосредоточилась на парне. Он тоже решил отличиться одеждой, и напялил футболку с пятнами такой яркой расцветки, что вообще не хотелось на него смотреть. Но я всё же попыталась сосредоточиться именно на лице, движениях, пока пришедшие приветствовали мастера и занимали свои места.

Интересно, как долго все заинтересованные будут сходиться? Час, два? Не угадала.

Не прошло и минуты, как от дверей раздался щелчок запираемого замка.

– Экзамен начинается сейчас, – заговорил старик. – Кто опоздал, придет в следующем году.

– Интересно, по какому календарю? – тихо хмыкнул кто-то из заднего ряда.

– Я Мастер Лиорин, – старик, всё так же неподвижно сидел на столе, и если бы не шевелящееся губы, можно было бы подумать, что говорит кто-то другой. Потому, что голос совсем не соответствовал этому телу. – Ваш экзаменатор. Думаю, вы давно задаетесь вопросом, что это за экзамен? И почему ваши наставники, вам о нём ничего не говорили?

Выдержав паузу, и не дождавшись подтверждения,  что так оно и есть, он продолжил.

– Ответ простой. Они физически не могли о нём ничего сказать. В равной степени, как и предупредить или намекнуть, как он должен проходить. И то, как вы к нему подготовились, тоже является частью экзамена. А теперь я озвучу некоторые тезисы, и вы сами себе ответите, соответствуете вы им или нет.

Сами? А если, кто-то будет слишком самоуверен?

– Наставники учили вас быть наблюдательными. Вопрос, сколько в аудитории новичков, пришедших на экзамен?