– Старик, а архив можно восстановить?

– С чего ты взял?

– Ну, он же магический.

Он на меня внимательно посмотрел.

– Ну, попробуй, если хочешь.

Пришлось ещё раз прокашляться для придания голосу твёрдости.

– Архив, восстановить ф… отчёты, что были уничтожены, – я запнулся, пытаясь правильно сформулировать приказ. Сказать «сегодня»? Но архив не человек, чтобы отслеживать время. Наверное, стоит переформулировать. – Восстановить те отчёты, которые отсутствовали по… четвёртому запросу, отсчёт вести с конца последнего запроса.

Несколько минут ничего не происходило, а потом я пошатнулся. Уф, что это было?

– Вот как? – хмыкнул старик и принялся меня развязывать. – Боюсь, отдавать тебя нельзя.

– Почему?

– Никто не знает, что повреждённые или уничтоженные данные можно восстановить. Никто, кроме архивариуса.

– Даже Рита?

Он кивнул.

– Хотите сказать, что я сумел? Как? – я растерялся. Я ведь всего лишь предположил, что это возможно. – Зачем это скрывать?

– Очень просто: чтобы его действительно не уничтожили полностью. Отдельные фрагменты можно восстановить – не впервой. Только больше так не делай: для этого специальное приспособление есть. И сказать я об этом никому не мог, только приемнику. А ты как, хотел бы здесь работать?

Сначала я думал ответить «нет», хватит с меня впечатлений за день. Но взгляд зацепился за новые серебрящиеся корешки.

– В отличие от других, архивариус – это призвание, а не должность, – продолжал уговаривать Макар. – Заставить работать молодого человека в пыльном помещении в окружении таких «ярких» отчётов об интересной работе невозможно.

– Ага, – согласился я, поедая глазами вожделенные полки. Это ещё круче, я тут почти официально.

– Так что ты там вычислил? Давай, неси уже сюда, посмотрим.

Меня дважды просить не надо. Около десятка папок оказалось. И ещё одна до кучи: я точно запомнил, что она была с краю.

– А эту зачем? Она не отмечена.

– Я её тоже прочту. Это о Рите. Вы знали, что она тоже свидетель?

– Фанатом, что ли, стал?

– Да не, так, просто интересно стало. Сколько же ей тогда лет было, что столько о ней уже написано?

– Рутина. Иногда той информации – абзац. Настройки тонкие, не хочу переделывать. А это что?

Он указал на три самых первых папки.

– Это я тренировался. Только уже не помню, где какая лежала.

– Всё равно положи на место.

Вот вредный старикан, я тут от любопытства помираю, а он заставляет папки расставлять. Как ни удивительно, перепутал я только раз. Папки сами отказывались ложиться в чужую ячейку. Хм, мне тут ещё больше нравится. Когда я вернулся, старик опять ругался, тщательно проверяя ячейки стола.

– Всё, – огорчено сказал он, – чтение отменяется. Кажется, Кот стащил переводящий амулет. Вот и записку оставил: «Верну». Паршивец.

– А, я как-то без… – проблеял я, боясь признаться в своей способности.

– Правда? Точно, Рита же говорила, что ты из этих. Садись.

Это ведь не значит, что если я чего-то не понимаю, то считаюсь дураком?

– Только не перетрудись. Если станет плохо, скажи.

– Мне что, всё это переводить? – ужаснулся я объёму каждой папки.

– Нет, только восстановленный лист. Видишь, он отличается по цвету.

Ну, совсем другое дело. Как я и предполагал, читать голый отчёт не то же самое, что приключенческий роман. Но это ведь к лучшему. Сразу понимаешь, что это было на самом деле. Победы и поражения, чья-то смерть, иногда и по вине того, кто писал отчёт. Тем грустнее, не знаешь, понёс он наказание или избежал его.

– Старик, а тут могут откровенно привирать?

– Вот сейчас и проверим.

Проверим? Он что, издевается? Он же тут работает. Сам всё проверить не мог? Я не поверю.