– Да: топить Артемьева… Который потом мимо нас проплывёт…

– Точно! Суть понял верно. А я как раз нашёл нужного нам специалиста: Крот Мария Васильевна. Сегодня вводил её в курс дела. Она мне и наработки свои принесла: тут и по газете, и по контактам с населением… Даже по общественным слушаниям что-то есть. Хочешь – почитай. – Он кивнул на синюю пластиковую папку. – Интересно. Такие вещи предлагает! Мы говорили с ней, она немножко рассказала… Будет везде расставлять своих людей и получать информацию изнутри. Хочет в первую очередь запустить такого человека к Крутову, чтобы мы знали его планы.

– Доносчика, что ли?

– Ну, какого доносчика? Что у тебя за привычка: всё сводить к грубой прямолинейности! То «кусты», то «доносчик»… Шире надо смотреть. Не доносчика, а информатора. Свой человек в чужих кругах. Связующее звено: он нам информацию передаёт, мы – ему. А он эту нашу информацию запускает там, где работает, – в наших интересах.

– Аркадий Павлович! А почему вы мне не сказали, что нашли эту, как её… Крот?

– Забыл, что должен тебе докладывать.

Сказанное шутливо это, тем не менее, прозвучало обидно. Андрей почувствовал себя задетым.

– Просто мы же с вами договаривались, что я поговорю со знакомыми насчёт руководителя информационной кампанией. Я попросил нам помочь, а получается, ничего уже не нужно…

От Нечепорука не ускользнула обида, мелькнувшая на его лице, и он примирительно заметил:

– Ну, получилось так, не дуйся. Что же вы гонористые все такие, молодёжь? Наше поколение попроще было. Пионеры, комсомольцы… Мы по команде жили и не считали это зазорным. Старших слушались, уважали. Соблюдали субординацию. И неплохо, надо сказать, жили! Неизбалованно, просто, но весело. Эх, как вспомню – сколько всего у нас было! И макулатуру собирали, и металлолом, и старикам-старушкам помогали… Потом – соцсоревнования всякие… Бригады, вымпелы… Песни у костра… Всё – с задором, с огоньком! Я вот студентом ездил в стройотряд. А был там один парень, Колька Гришин. Работали мы в колхозе: строили коровник. Племенной, знаешь ли, колхоз, коров – тьма, ну и быки, соответственно, тоже есть – громадины! – завёл один из своих бесчисленных рассказов о временах собственной молодости Нечепорук.

Когда его несло, он мог изливать воспоминания часами, и Андрей привычно сделал вид, что с интересом слушает. На самом деле он думал о другом: что из-за Нечепорука оказался не в самой красивой ситуации. Обратился за помощью к аналитику одного из Интернет-сайтов, тот пообещал посодействовать… Знакомы они были не так близко, он и вышел-то на него через третьих лиц, а теперь получалось, что надо давать задний ход. И значит, нехорошо выглядеть в глазах людей, согласившихся посодействовать. И всё только потому, что Аркадий решил указать ему на место! Такое время от времени случалось, но каждый раз Андрей воспринимал это как унижение, от которого никуда не денешься.

– …Так вот Колька как увидел прямо перед собой того громадного, как трактор, племенного быка, так через забор и перемахнул. Просто с места! А забор-то был три метра высотой! – Нечепорук, тем временем, завершил свой рассказ. – Вот как мы жили. Не то что вы: и быков-то настоящих не видели, не то что колхозов.

Андрей изобразил улыбку:

– Не велика потеря.

– Жизни вы не знаете, как мы её знали, изнутри. Вот что потеря! А колхозы – ерунда это, конечно.

– Как мне всё-таки теперь быть с той своей просьбой насчет информационной политики? Сказать, что мы этим вопросом больше не интересуемся?

– Почему же? Можно сказать аккуратней. Объясни, что вопросом мы интересуемся, но в настоящее время он для нас не актуальный.