Холодный лунный отблеск касался моего спящего лица, навевая кошмар, в реальности которого я не смел сомневаться.

Блуждая меж одиноких, брошенных в ночи улочек, лишенных тепла и покоя, я следовал за каким-то таинственным детским голосом, уводящим меня все дальше и дальше вглубь потаенной части Сан-Лореила, который открывает свои двери лишь с наступлением ночи.

Черные стены домов с окрашенными в грязно-серые оттенки окнами, казалось, перешептывались между собой, временами загадочно посмеивались и внезапно разрывались от болезненного крика, вызванного каким-то лютым кошмаром. Ночное небо над их изогнутыми кровлями домов голодно смотрело на пустой мир созданий, выискивая новую жертву для своей безумной игры на выживание, в которой каждый обязательно должен был проиграть, бросившись в чернильный желудок кромешной тьмы.

Ступая по холодной дороге, усыпанной засохшими лепестками черных роз, я, затаив дыхание, завернул за угол, не двинувшись больше ни на шаг. Среди непроглядного мрака, овеянного ледяным холодом и таинственным перешептыванием каких-то скользящих по кирпичным стенам отрешенных от всего мира домов, я увидел ребенка, стоящего прямо передо мной. Его пустые серые глаза вопрошающе смотрели на меня, прожигая своим хладнокровием и какой-то скрытой насмешкой. Он долго смотрел на меня, не сводя своих холодных глаз, и лишь спустя пару минут он колко улыбнулся, оживленно всплеснув руками.

– Твое тело сгнило, – сказав это каким-то неестественным призрачным голосом, он растворился в кромешной темноте, представ передо мной в недвижной черной фигуре, окутанной лозами дикого терновника.

В глазах разом все помутнело и ничего, кроме резкой, разъедающей боли в груди, я не мог почувствовать.

Когда глаза мои распахнулись от яркого утреннего света, я механически поднялся с постели, почувствовав какой-то неприятный покалывающий холод в груди. Это чувство было настолько неприятно, что я едва мог собраться с мыслями, чтобы наконец-то вернуться к окружающей меня жизни, которая без конца требовала этого.

По привычке окинув темную комнату обыскивающим взглядом, я заметил на прикроватной тумбочке Сэма, которого не было в комнате, его книгу в потрепанной черной обложке, без которой он не мог провести ни один свой свободный вечер. Не знаю, что меня тогда заставило притронуться к ней, хотя, быть может, я просто был заинтригован привязанностью Сэма к ней.

Я непонимающе пробежал глазами по ее пустым страницам, пытаясь понять, что же не так с этой книгой. Внезапное чувство, вторгшееся незваным гостем в мое сердце, заставило его немного приостановиться. Дыхание мое замедлилось, слившись с окружающей немой тишиной. Что-то во мне резко изменилось, ворвалось с неизведанным прежде кошмаром. Не зная, как с этим бороться, я бросил книгу на пол, сам повалившись рядом с ней. Перед глазами медленно расплылась холодная тьма, окутав каждую клеточку моего сознания.

Я чувствовал, как чьи-то руки изнутри вырывали мою душу, заменяя ее на что-то очень холодное, безвольное и давно забытое мною. Я спал или все происходило на самом деле?.. Внутри была болезненная пустота, которая, уживаясь со мной, внезапно заменила все, что ранее было внутри меня.

– Энгис, – раздался ровный голос директора Вальмонта, который смог наконец-то разбудить меня, вернув к прежней жизни, – как ты себя чувствуешь? Неважно выглядишь.

Прислонив ладонь ко лбу, я присел на край кровати, пытаясь разглядеть перед собой расплывчатую фигуру, ядовито-зеленые глаза которой, казалось, светились в этом легком тумане.

– Что со мной произошло? – Я практически не помнил того, что со мной случилось пару часов назад.