– Я несильно отвлеку, если задам личный вопрос? – сорвалось с моего языка как раз в тот момент, когда полупрозрачными крошечными облаками замерцали первые призрачные тарелочки, пиалы, чашки и блюдца. Казалось, они с дорогостоящим, накладным звоном разобьются вдребезги мгновенно. Но наоборот, яства неумолимо перебирались из небытия в реальность.

– Отчего же? Одно другому не мешает. По сути, я общаюсь с двумя собеседниками, одновременно на разные темы.

Волновой преобразователь заурчал, как довольный кот, вновь показывая человеческую руку. Только теперь кулак был сжат, а большой палец рвался в потолок.

– Искусственный интеллект одушевлён. Ему лестно быть третьим собеседником. Сочтут некультурным, подслушивающим и встревающим в чужие разговоры. Он точно откроет способ напиться на радостях.

– Почему принцесса Дзей Со? Псевдоним происходит от сочувствия к героине? Почему не Маша Цветкова? – Указательный палец голографической руки запрыгал, торжественно нацеливаясь то на книгу, то на автора. – Он вальсирует? – Перевожу.

Маша победно хихикнула:

– Раздел знаний апиология увещевает, медоносные пчёлы общаются на языке танцев. Наш добрый электронный друг, ты как всегда остроумен, догадлив и рассудителен. Искусный повар и официант на априорном уровне усёк, что это моё настоящее имя. Он старательно пытается объяснить нам, что так много совпадений подряд невозможно, если они не закономерность. По его мнению, Лукьяненко знает игры, в которые играет и просчитывает на сто ходов вперёд, но только для того, чтобы красиво проиграть. Перст растолковал популярный опыт австрийского этолога Карла Фриша с передвигаемым сиропом. Пчёлы в первый раз, не найдя лакомства, нервничали, зато на следующее утро поджидали нобелевского лауреата в точке будущего перемещения. Вывод очевиден. Сочинитель пчела и тайный агент дзыгу. Гипотеза.

– Даже окажись фантаст трутнем, с чем я категорически не согласен, с удовольствием дал бы такому официанту на чай. Жаль, что здесь это не принято. – Экраны погасли. Образовались маленькие столики-этажерки, уставленные посудой. Внизу – фруктовые и овощные салаты. Вверху – лёгкие напитки и десерты. А между ними возникло строгое скуластое лицо гуманоида со сросшимися бровями.

– Здравствуйте! Извините, что вмешиваюсь. Я халфлинг. – Лицо пышно представилось. – Вы симпатичны кормильцу. – Халфлинг кивнул в сторону своего экрана. – Он советовался со мной, какой бы сюрприз вам сделать? Я порекомендовал жульен «Туманность Андромеды». По комплексу аминокислотных оснований это слабый галлюциноген для вас обоих, впрочем, не запрещённый законом. Если вам интересно моё мнение о романе «Геном», то и у меня есть некоторые возражения. Мы не такие уж мстительные и зловредные. Окажись в нашем пространстве корабль с представительницами дзыгу на борту, мы бы не навредили им. Культура и этикет – залог дипломатии.

Капитальность заверения уподобила дядьку злодею из детской книжки. Сформированные обособленно эмоциональные реакции при столкновении способствуют конфликтности, замкнутости, а у собеседников с хорошо развитым чувством юмора визави, взаимопониманию и творческому союзу. Несовпадение стереотипов. Тип третий?

– Даже если бы они были вашими лютыми врагами? Бывшими жёнами? Преподавателями, оставившими без стипендии? – Проверим, давно ли знакомы.

– Даже так. В крайнем случае, сопроводили бы в нейтральную зону, соблюдая свод почестей. Оставить без стипендии – жесточайшее наказание. Однажды я на нём погорел. Целый семестр помогал студенту-двоечнику сводить концы с концами. И, к стыду испепеляющему, понял, научить его легче, чем прокормить. Шутка про бывших жён достойна внимания, ибо не устарела, не канула в вечность. Изжитый архаизм. В раннем детстве родители привели меня на игровую площадку. Подбежала девочка Афелия и, робко картавя и запинаясь, произнесла: «Какой ты страшненький!» Прекрасная была жизнь, полная. – Пауза. – И вот уже двадцать лет я ношу её косу. – Игриво потрепал памятку, пришитую к вороту берёзовой псевдо-гавайской рубахи, в бегах от моды на чужое ретро, выцветшей в дым.