Наталья склонилась в реверансе, но сама была готова заплакать. Она бросила Александру Ивановичу взгляд, полный тоски и отчаянья, и медленно отправилась к своему новому месту.

– Бедное моё дитя, ты всё ещё не можешь пережить утрату, – сочувствующим тоном произнесла госпожа Уилсон, заметив печаль Натальи Всеволодовны.

– Позвольте спросить, тётушка, – вдруг сказал Карл Феликсович.

– Что за вопрос, дорогой мой? – осведомилась Клара Генриховна, не спуская глаз с Натальи.

– А что если кто-то осмелится просить руки вашей новой воспитанницы? На что рассчитывать этому несчастному? – саркастически улыбаясь, спросил Карл Феликсович, поглядывая на Александра Ивановича.

– Неужели ты, мой мальчик решился просить её руки? – удивлённо воскликнула Клара Генриховна.

– О нет, тётушка, вы же знаете мой характер, – ласково ответил ей Карл Феликсович, – просто некогда любезный Алексей Николаевич изволили выказывать желание обзавестись такой женой, как достопочтенная Наталья Всеволодовна, – при этом он снова бросил недобрый взгляд на Александра.

– Это правда, Алексей Николаевич? – удивлённо спросила Клара Генриховна, переводя на него строгий свой взгляд.

Алексей же Николаевич страшно смутился и разнервничался при этом повороте событий. Он никак не ожидал подобного поступка от Карла Феликсовича и не был готов к ответу. Однако, собрав всю волю, он сказал:

– Ну что вы, любезная Клара Генриховна, у меня и в мыслях не было свататься к Наталье Всеволодовне. Вышло лишь небольшое недоразумение, вот и всё. Клянусь вам, Карл Феликсович изволили меня не так понять.

– Ну что ж, голубчик, вы прощены. Я верю, что вы и не думали делать каких либо предложений, ибо теперь мне решать, за кого моя дорогая Натали выйдет замуж. Более того, у меня для неё уже есть подходящая партия на примете. Я уже отослала письмо своему знакомому генералу. Сегодня вечером он должен приехать сюда со своей супругой и двоюродным братом. Этот его брат вполне преуспевающий предприниматель и фабрикант, к тому же не так давно овдовел. Богатств у него втрое больше, чем у нас всех вместе взятых, поэтому нам стоит его хорошенько принять. А уж если Наталья Всеволодовна придётся по душе нашему дорогому гостю, то тогда можно будет подумать и о свадьбе. Но я даю слово, что моя воспитанница не выйдет замуж за какого-нибудь нищего офицера или городского франта, – с этими словами госпожа Уилсон кинула грозные взгляды на Карла Феликсовича и Александра Ивановича.

– Простите мне мою бестактность, Клара Генриховна, – не вытерпев, сказал Александр, – но вы не можете заставлять девушку выходить замуж против её воли. Она в праве сама выбирать себе жениха.

– Молодой человек, – ответила она, устремив на поручика свой холодный взгляд, – никто не спрашивал меня, хочу ли я быть женой Уилсона, даже когда я была зрелой женщиной. Натали же сущий ребёнок, и кому, как не мне, решать её судьбу? Поверьте, речь идёт о её будущем, и оно должно быть обеспеченным, мой мальчик.

– Но Клара Генриховна, ради счастья Натальи Всеволодовны прошу вас не делать поспешных выводов, не обрекайте её на страдания в браке, – сказал Александр Иванович, стараясь достучаться до сердца госпожи Уилсон.

– Довольно об этом, – прервала она его, – я лучше разбираюсь в людях и мне лучше знать, с кем Натали найдёт своё счастье. Более я не намерена обсуждать этот вопрос. Надеюсь, господа, ни у кого нет иных вопросов ко мне, и я высказалась предельно ясно. Теперь же позвольте мне удалиться, я слишком устала от этих бесед.

После этого Клара Генриховна поднялась с кресла, и все в гостиной встали и поклонились ей. Госпожа Уилсон прошла до дверей, затем повернулась и строгим голосом добавила: