Выбравшись из пещеры, я свернул в джунгли, даже не глянув в сторону болтавшейся на волнах лодки. Перед тем, как сойти на берег, я строго-настрого велел её владельцу никуда не рыпаться, пока я не подам знак. До мелкого храма абомо отсюда было рукой подать. Кстати, на будущее, имеет смысл сначала за лутом заглядывать, а уж потом соваться в логова элитных чудовищ. Внимание моё привлекли грязно-бурые широкие листья лопатника. Вот тоже, спрашивается, чего я иду, ворон считаю? Битва с чёрной жемчужницей, конечно, выдалась стрессовой, но это не повод прекращать сбор алхимических ингредиентов. Полезных растений и, в особенности, ягод тут было на редкость много, и дальше я двигался, можно сказать, в полу приседе, сгребая в мешок всё подряд. Должно быть, поэтому я и заметил абомо раньше, чем они углядели меня. Ну, и прокачанная до четырёх из пяти скрытность свою роль, конечно, сыграла. Втянув голову в плечи, я на карачках отполз поглубже в кусты, не отрывая глаз от двух чернокожих, рассевшихся на бордюре храмовой пирамиды. Что-то я сомневаюсь, что это всё. Вспомнить, хотя бы, засаду, в которую угодил авангард пастырева воинства в джунглях. Я медленно покрутил головой, сканируя взглядом ветви окружавших поляну деревьев… Безнадёжно. Эти дети природы так маскируются, что без десятки восприятия их можно заметить, разве что, с пары шагов. Посидев ещё минутки две в засаде и взвесив все «за» и «против», я пополз назад к пляжу.

– Запрыгивай! – пригласил лодочник, приблизившись к берегу по моему взмаху руки.

– Да нет, – мотнул я головой. – Я немного подзадержусь. А ты на место вернись и не пугайся, что бы я тут ни делал.

– Да пожалста, – пожал широкими плечами моряк. – Доплати за потраченное время и хоть на башке ходи.

– Вот, – я передал ему пять монет. – По возвращении в Бостань, получишь тридцать, доволен?

– Подтолкни лодку, – деловито отозвался мужик, берясь за вёсла.

Убедившись, что транспортное средство никуда от меня не денется, я нырнул в джунгли и прошёл вдоль кромки пляжа до песчаной косы, где ошивалось ещё две простых жемчужницы и одна старая. Чучела эти, как обычно, пялились кто куда, и мне потребовалось изрядно побегать, чтобы собрать их в один плотный кулак. Вот повезло моему капитану! Тут тебе и хорошие денежки, и погодка, как на заказ, и бесплатное зрелище, о котором ещё неделю потом можно будет по кабакам трепаться. Подготовив должным образом своих когтистых подружек, я развернулся и побежал прямо к храму, стараясь не слишком-то от них отрываться.

Лучник абомо наносит вам 87 урона. 

Твою мать, прямо в лицо засадил! Смахнув мечом пробившую стальную личину стрелу, я вырвался на поляну под предупреждающий крик стрелка. Тот воин, что был пошустрее, бросился на меня, но я не стал драться, а просто уклонился от выпада и оббежал чернокожего, разворачивая его спиной к спешащим за мной жемчужницам.

– Кист!

Второй воин, не добежав до меня, рухнул на землю, в плечи первого сзади вцепилась старая жемчужница… Мгновенно сориентировавшись, я подскочил к оглушённому и обрушил на его висок меч Сагуру, боковым зрением отметив ещё двоих копьеносцев, вылетевших из храма.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 71 урона. Травма – перелом костей черепа. Кровотечение.

Критическое попадание! Вы наносите воину абомо 166 урона. Отравление. 

Воин абомо наносит вам 37 урона. 

Скользнувший по боку каменный наконечник вынуждает меня оставить недобитого туземца в покое. Скакнув навстречу четвёртому дикарю, отвожу его копьё в сторону клинком кики и вскрываю глотку Волчьим укусом.