Хвостолап наносит вам 25 урона.

Хвостолап наносит вам 20 урона.

Отступаю, не понимая, как пробиться сквозь эту мельницу. Плоскость ударов у твари на редкость противная – ни присесть, пропуская над собой ветку, ни подпрыгнуть, чтобы она прошла ниже. К этому добавлялась неплохая подвижность монстра, твёрдо стоящего на шести колченогих лапах.

– Держись! – в бок хвостолапа врезается небольшой камень, не нанеся видимого урона, но заставив того отвлечься.

Увидев открывшееся окно для атаки, прыгаю навстречу монстру и разрубаю Волчьим укусом переднюю лапу, которой тот вовремя прикрыл единственный целый глаз. Глухие всхлипывания противника переходят в некое подобие детского плача, отпущенная на волю дубина сбивает Трувора с ног, а сам рукожоп… то есть, хвостолап, в прямом смысле пытается взять меня за грудки. Вместо куртки его ладонь натыкается на клинок, враг растерянно пятится, не понимая в чём дело. Только что ведь всё было так хорошо! Не давая уроду с очевидно высоким болевым порогом опомниться, продолжаю рубить до тех пор, пока окончательно деморализованный хвостолап не падает замертво.

– Завалил? – Трувор подковылял поближе на заплетающихся ногах. Судя по всему, ветка угодила ему точно в неприкрытую голову, и ошеломление ещё не успело пройти. – Ну и страшилище!

– У тебя охота прокачана? Можешь его обобрать?

– Не могу, – открестился игрок. – Мне на здешних страшилищ смотреть лишний раз противно, не то, что в кишках у них ковыряться.

– Тогда идём дальше. По дороге расскажешь, как тебя угораздило так распорядиться параметрами.

– Ошибся в расчётах, – мы вновь затрусили вглубь чащи, подальше от изрубленного хвостолапа и алчущих нашей крови грамлов. – Из описания этих самых параметров следовало, что в игре полным-полно персонажей, с которыми можно и даже нужно общаться. Я в играх не то, чтобы спец… – он внезапно запнулся, а после, как бы невзначай, спросил: – Ник, у тебя связь с админами есть?

– С какими админами?! – я резко обернулся к Трувору и впился изучающим взглядом в его лицо.

Мгновение мы молча пялились друг на друга, а затем он понимающе улыбнулся.

– Тоже очнулся не пойми где, с куском швейцарского сыра вместо мозгов и без права выхода из игры?

– Двигаем, – опомнившись, я махнул рукой, показывая, что не стоит торчать на месте. – Про сыр, это ты память имел в виду?

– Память, личность… Не помня себя, мы ведь не можем толком понять, кто мы есть.

– Не без этого. Но заблокировали не всё. Можно сказать, одну биографию и кое-что, связанное с достижениями науки и техники…

– Как раз в области игр и работы с мозгами. Есть идеи, что это вообще значит?

– Одна глупее другой. У тебя?

– То же самое. Кстати, притормози-ка, у меня для тебя кое-что есть.

Я с интересом взглянул на Трувора, пытаясь понять, о чём это он толкует, а игрок, тем временем, сунул руку в маленький сплетённый из травы кошелёк, болтавшийся у него на бедре. Инвентарь? Интересно, сколько у него там ячеек?

– Держи, – в свете лампы блеснул розовой гранью фиал жизни персонажа Никто. – Не знаешь, что будет, если они закончатся?

– Думаю, лучше не проверять, – я бережно положил колбочку с собственной жизнью в сумку. – Спасибо.

– Сочтёмся… Да погоди ты бежать, это ещё не всё! – на его ладони лежал маленький кроваво-красный осколок памяти персонажа Джокер. – Что это, ты тоже не в курсе?

– Вся суть в названии. Найдёшь свой такой и вернёшь часть заблокированных воспоминаний.

– Так я и думал, –Трувор слегка помрачнел, сунул осколок обратно в кошель и кивнул в сторону темнеющих впереди зарослей. – Идём. У тебя моих фиалов или кристаллов, случаем, не завалялось?