– Это атавизм, милый, – шепчу я и вижу, как вытягивается морда Люка-Хряка. Наверное и слово он никогда не слышал.

– Садись на мое место, Майя, – решает Родион, видимо догадавшись об истинных причинах. – И давайте уже перейдем к делу.

Наблюдая, как я церемонно усаживаюсь за широкий письменный стол, муж задумчиво чешет башку и осведомляется в присущей ему хамской манере: – Ты все схомячила или там хоть что-то осталось?

– Не притронулась, – криво усмехнувшись, бросаю я и добавляю елейный голоском: – Покушай, милый. – Я вижу, как Вепрь, стиснув зубы, выходит из комнаты в спальню, наблюдаю за Пашкой. Бывший сосед, опустив голову, силится не рассмеяться. Шкаф в очочках пялится на меня во все глаза, а товарищ Люк косится недовольно.

– Вот, – на правах хозяина Родион выносит из спальни поднос и водворяет его на стол. – Все нужно съесть, – бурчит он и тут же кивает Люку. – Позвони на кухню. Пусть нарежут еще бутеров и принесут вместе с кофе.

– Мне зеленый чай, – встреваю в разговор я. – И, если есть, выпечка без глютена.

– Что? – хором спрашивают муж и его помощник.

– Такого не держим, милая, – ухмыляется Веприцкий. – Но ты скажи, завезем. Итак, народ, – заявляет он хрипло, становясь около меня и укладывая свою лапищу на изголовье кресла. Меня качает, как в люльке, но мой тиран, кажется, этого не замечает. – Сейчас прорабатываем версию: кому выгодна моя смерть?

– Твоей новой жене, – сердито бурчит Люк.

– Петя, – резко обрывает его Щетинин. – Я так понимаю, что у Майи не было возможности всунуть тротил в букет. А вот у тебя была. Я бы на твоем месте, Родя, этого типа отправил под арест. У тебя есть камера?

– Или выгребная яма, – шепчу я чуть слышно. Но мой муж улавливает каждое слово.

– Начнем с главного, – рычит он. – Куда запропастился Артем? – Вепрь зло оглядывает своих подчиненных. – Уже прошло больше часа, как за ним поехали парни… Приор? – бросает нетерпеливо.

– Я написал Артему и Славке. Оба не отвечают. Подождем еще, – морщится он. – Сам не понимаю, что происходит…

– Ну давайте подождем, – рычит Вепрь и снова нетерпеливо облокачивается о кресло. Я пытаюсь удержаться и сажусь ровно, положив руки на стол, как ученица.

– Да что тут думать и ждать, – плюхается на свое место Люк. – Это она во всем виновата… Зря ты женился на ней, Родя.

Похоже, телохранитель Веприцкого совершенно не скрывает своего отношения ко мне.

– Угомонись, Петя, – легонько осаждает его Павлик. – Майя букет выбросила, а ты покушение профукал…

– Да она… – рычит тот. – Это все она. И Родьку околдовала, сука бешеная!

– Ты говоришь о моей жене, – тихо, но свирепо напоминает Родион. – Заткнись, пожалуйста, – цедит сквозь зубы. Я не вижу лица своего муженька, но и реакции его единомышленников вполне достаточно. Люк выбегает из комнаты с обиженным видом, а Приор преданно заглядывает в глаза. Только меня и Павлика не касается этот разбор полетов.

– Почему Петька так ополчился на Майю? – строго и вроде как не к месту интересуется Щетинин.

– Родион Александрович, – с известной долей ехидства замечает Приор, – сначала ее искал, чтобы поставить на бабки, а потом передумал и женился. Как мужик мужика я тебя понимаю, Родя, – хмурится он, – а вот как твой безопасник – нет.

– А что за тема с бабками? – никак не унимается Павлик. – Родион? Майя?

– Мадам у нас аферистка, – хмыкает Приор, будто это его спрашивают. – Она у Вепря и еще нескольких простодушных денег сперла. Родька ее нашел. Но втюрился… Или она что-то из НЛП применила. Вчера угрожал ее в асфальт закатать, а сегодня уже женился…

– Попридержи язык, Олежка, – рычит еле сдерживаясь Родион. – Тебя, кажется, никто не спрашивал, – добавляет чуть тише. – Я дурак, по-твоему?