- Кто тебя обидел, жена?

Я и сам толком не понял, как у меня вырвалось это слово.

«Какая к лешему жена?» – хочется закричать мне.

- Жена? –  хмыкает Майя, смаргивая слезы. – Нас еще не расписали, Роди. Пока можем поздравить друг друга с приятным знакомством. А вот с законным браком только завтра. И то при условии, что мы вовремя приедем в ЗАГС…

- А что может нам помешать? – рыкаю я, нависая над ней. – Ноги переломаем, когда с лестницы спускаться будем? Или ты превратишь меня в лягушку?

- И прикажу прислуге приготовить тебя на обед, - усмехается наглая девица. – Это идея, Роди!

Я не знаю, что меня бесит в ней больше всего. Этот независимый вид или дурацкое «Роди».

- Какой я нафиг Роди? – бурчу я, проводя ладонью по животу Майи. Чувствую, как под моей рукой чуть напрягаются мышцы пресса.

«Нужно узнать, каким спортом она занималась», - думаю я и, придавив красавицу к кровати, жарко шепчу ей в ухо:

- Я знаю самый лучший способ побороть твою хандру… Ты не пожалеешь…

Провожу языком по шее, затем спускаюсь в маленькую и трогательную ложбинку ключицы.

«Ты не пожалеешь, - повторяю я про себя. – Но у девчонки совершенно нет выбора. Вот и пусть отрабатывает», - хмыкаю я и тут же понимаю, что в этой битве нет победителей и побежденных. Одна лишь страсть, твою мать! Я не осознаю, в какой момент меня накрывает с головой. И я как сопливый юнец, добравшийся до бесплатной телки, могу лишь мычать, осознавая, что эта женщина моя. Только моя!

Я засыпаю, когда за окном начинает светать. Майя, откатившись, спит на другой стороне кровати. Честно сказать, я не сразу  не пришел в себя от ночного марафона, когда словно по волшебству хитрый маленький  чижик превратился в гибкую и яростную пантеру. Багира, блин!
Мне кажется, еще чуть-чуть, и я начну с рук есть у этой аферистки. Интересно, какие техники она применяет? Гипноз? НЛП?
Скорее всего, я совершаю глупость, решив жениться именно на ней. Но сделка, мать ее так! Канская ни за что не продаст землю, если заподозрит меня в обмане. Или продаст Фигнищеву.
Ни один из этих вариантов меня не устраивает. Лучше уж с год потерпеть Майю Белецкую, чем уступить Фигне!

«Да и Майя Белецкая не потомственная ведьма», - хмыкаю я про себя и тут же отчетливо понимаю, что больше всего на свете я хочу прижаться всем телом вот к этой самой женщине, и, проваливаясь в сон, я инстинктивно притягиваю ее к себе. Ощущаю прикосновение каждой клеточкой. Кожа к коже по всей длине нагого тела. Засыпая, я чувствую, как в душе разливается глупая и наивная безмятежность, дарящая радость и покой. И кажется, будто я возвращаюсь в детство, когда каждый день был солнечным и беспечным.

Утром я просыпаюсь в гордом одиночестве. Лишь легкий запах духов говорит мне, что Майя существует не только в моих фантазиях. Через пару минут в ванной я напряженно вглядываюсь в собственное отражение. С той стороны зеркала на меня смотрит огромный жлоб. Синяки под глазами и помятая морда словно вопят о бессонной ночи. Сейчас бы массаж не помешал. Юна и Эрна разгладили бы мне личико и размяли тело.

«Но ты же вчера отпустил их на неделю, придурок, - напоминает мне внутренний голос. – Последние мозги потерял?»

Я предпочитаю не отвечать самому себе. И быстренько захожу в душевую кабину, отделанную мрамором. Провожу ладонью по гладкой, идеально отшлифованной поверхности. И включив тропический ливень, вмонтированный в потолок, лениво вползаю под тяжелые капли. Потом, немного придя в себя, беру другую насадку и врубаю на полный напор. Тонкие жесткие струи будто иголками пронизывают мое тело, разгоняя кровь и остатки сна.