Валя обещала, что всё закончится. Лютый больше не тронет меня, не подойдет. Мужчину под замок, а я, наконец-то, стану свободной. Мы поменяемся ролями.
Но становится только хуже.
– Ты сама виновата, - по дыханию понимаю, что Лютый курит. Долгая затяжка, выдох. Прикрываю глаза, вслушиваясь. – Не нужно было сбегать от меня, златовласка.
– Я не сбегала, - упрямо продолжаю свою ложь, не отступаю. Только не сейчас. – Лютый, я же сказала… Сказала, что твоя девочка.
Ненавижу себя за эти слова, за слабость. Попытку выстроить равновесие, найти хоть какой-то выход. И за то, что по телу пробегает дрожь – тоже себя ненавижу.
Слишком острая, ощутимая. Сталкер всегда был рядом, всегда добивался желаемого. И сейчас твердое ощущение, что он стоит за моей спиной. Никогда не разомкнет своих железных объятий.
– И…
Не договариваю, едва не роняю телефон. И мчусь в уборную, сжимаю фаянсового друга. Мне не хорошо, и это становится только сильнее. Выворачивает наизнанку, а страх всё делает хуже.
Кажется, что с каждой секундой токсикоз становится сильнее. Но это не токсикоз, не может быть он. И нужно будет сдать анализы быстрее, сегодня же. Здесь же должны быть клиники!
Я просто не смогу уснуть, пока не узнаю.
– Прости, - произношу шепотом, горло сдавливает. Прислоняюсь затылком к холодной плитке, становится легче дышать. – Я не собиралась бросать трубку, Лютый.
– Что с тобой?
– Отравилась, наверное. Я не… Я поэтому не услышала звонок, мне не хорошо целый день. Я никуда не ходила, всё время в номере. И сплю.
– Одна?
– Да!
Крепко сжимаю тонкий пластик, учащенно дышу. Это правда, единственная правда за наш разговор. И я не настолько глупая, я понимаю, что Лютый отомстит за измену.
Даже если мы не вместе, если я хочу сбежать от сталкера… Я сама признала, что его девочка. А за предательство он будет мстить, не жалея. Я смогла его подставить, но такое ощущение, что изменить не смогу никогда.
Слишком глубоко он пробрался, под кожу и дальше. Своими словами, касаниями. Вдавил себя в меня, заставил открыться, впустить.
Вместо ответа Лютый сбрасывает звонок, перезванивает спустя несколько секунд. По видеосвязи. Теряю рассудок, пульс зашкаливает, выбивает в висках.
Приглаживаю волосы, поправляю кофту. Сама не знаю зачем, но не могу от этого избавиться.
– Выглядишь хреново, златовласка.
Лютый выдыхает дым прямо в объектив, а после опускает камеру. Так, чтобы ни за что не рассмотрела его лицо. В обычной одежде: кофта, которая обтягивает его мышцы, джинсы, едва попадающие в кадр.
Мужчина не выглядит заключенный или обделенным. Такой же подкачанный, сильный, уверенный. Словно ему всё равно где быть: за решеткой или дома. Словно он везде меня достанет.
– Ты не умеешь делать комплименты, - поджимаю губы, прячу взгляд. – Совсем.
– Если бы я хотел сделать комплимент, я бы его сделал. Сказал, что даже на такую бледную у меня встает. Ты же не думала, что всё закончилось? Ты – моя. Ты будешь делать то, что я скажу. И будешь подчиняться. Ты мой подарок, Кристина. А подарки никогда не отдают.
Жмурюсь, по телу проходит дрожь. Меня трясет из-за слов Лютого, его открытой угрозы. Никуда не денусь, всегда буду его. Шлюхой, которую мужчина не хочет отпускать. Девкой, которая не имеет права отказать.
Девочкой сталкера, которая всегда под контролем.
– Иди в постель, - короткий приказ, который бьет по оголенным нервам. – Сейчас же, златовласка.
– Зачем, что ты хочешь?
– Чтобы ты отдохнула. Ты похожа на призрака сейчас. Завтра решим, что с тобой делать. С твоей… твоим отравлением нужно что-то делать. Завтра я наберу, и мы разберемся.