3. 3. Подчинись мне

Аурэлия.

Райгон небрежно поворачивает меня, придирчиво осматривая с ног до головы:

— Других платьев у тебя нет?

Резко вскидываю руки, освобождаясь от захвата, и отступаю назад:

— А что не так с этим?

Приподнимаю юбку, кружусь вокруг себя, демонстрируя пятна и мятую ткань.

Райгон хмурится сильнее:

— Оно выглядит кхм как…

— Как будто я спала в нём за решёткой на куче соломы и с крысами, м? — насмешливо улыбаюсь. — Охотно верю. И лорд Лингерли поверит.

— Вот, в чём всё дело, — дракон опасно щурится. Вижу, как играют его желваки. — Решила наябедничать?

Он делает шаг ко мне, я отступаю. Не даю ему подойти, отбегаю за игральный стол. Опираюсь ладонями на тёмно-зелёное сукно. Слежу за каждым движением Райгона, готовая в любой миг отскочить ещё дальше.

— Конечно, решила! А ты чего ждал? Что стану улыбаться и лгать, а потом вернусь обратно к крысам? Я что, по-твоему, совсем дура?

Вертикальный зрачок дракона опасно сужается. Сейчас его глаза горят янтарным огнём, сжигая меня через игральный стол.

— Я не собирался, — проговаривает медленно низким рычащим голосом, — отправлять тебя обратно к крысам. Если ты не вынудишь меня снова.

— О! Прекрасно! — всплескиваю руками. — То есть, это я виновата? Ты, вообще, себя слышишь?

— Я вернул тебе комнату, — рычит он. — Всё как раньше. Чего тебе ещё надо? Скажи, и я дам!

— Сними эти браслеты, — потрясаю руками, — и дай мне уехать!

Замечаю, как сжимается его кулак. Дракон отводит глаза:

— Нет.

— Почему? — я, наоборот, смотрю на него, не отрываясь, и подаюсь вперёд, почти ложась на стол.

— Что угодно, кроме этого.

Пожимаю плечами:

— Тогда я всё расскажу лорду Лингерли, и тебе всё равно придётся меня отпустить.

— Думаешь? — Райгон скрещивает руки на груди и принимается неспешно прохаживаться вдоль стола, словно огромный тигр. — С чего бы мне отпускать рабыню-человечку?

— Потому что… потому что, — начинаю я, предчувствуя неладное.

— Потому что, с её слов, прежний хозяин её освободил? — Райгон останавливается. Его рот кривится в хищной усмешке. — А где до-ка-за-тель-ства?

Проговаривает тихо и нараспев, склоняет голову набок, пристально меня рассматривая:

— Где свидетели?

— Дворецкий…

— Ничего не знает об этом, — возражает Райгон с наигранным сожалением.

Вот ведь скользкий тип этот Жакар! Кусаю губы, судорожно соображая, вдруг вспоминаю, куда старый лорд вносил запись о моём освобождении:

— Замковая книга! — восклицаю, радостно подняв вверх указательный палец.

— Пропала, — театрально вздыхает Райгон. — Исчезла бесследно, вот незадача.

Пропала! Ха! Весь его вид говорит о другом! Наглец просто спрятал её!

Чувствую, как закипаю изнутри. Сжимаю кулаки. Ногти впиваются в ладони, а я мечтаю, чтобы они впились в самодовольную лживую рожу дракона.

— И, кстати, — Райгон насмешливо приподнимает бровь. — Ты уж тогда как-то заранее подготовь старика к своей душещипательной истории. Он ведь явно не знает, что любимая воспитанница его друга не только человечка, но вдобавок рабыня.

Последнее слово дракон презрительно выплёвывает, глядя на меня с превосходством:

— Ведь я прав? — Райгон насмешливо приподнимает левую бровь. — Никто не знает, кроме домашних, с которых взята клятва молчания. Вы с отцом столько лет водили всех за нос, скрывая твою постыдную тайну, выдавая тебя за равную. Как думаешь, лорд Лингерли сразу от тебя отвернётся, когда узнает, или после того, как дослушает твоё жалкое нытьё приличия ради, м? А главное, кому он поверит? Законному сыну и наследнику старого друга или… человечке-рабыне, которая всю жизнь ему лгала?

— Я не лгала! — ударяю ладонями по столу. — Старый лорд так решил! Это был его выбор — держать всё в тайне!