- Тук-тук, - в дверном проеме показалась брюнетка, которая сегодня особенно светилась от счастья.

- Кто там? – я выдержала паузы, отвечая на улыбку подруги, а затем продолжила, — это что, моя чокнутая девочка?

Мила – единственный человек, которого я вообще не противлюсь видеть. Она не связана с этой «нашей семейкой» и со всеми драмами, которые ее окружают. Мне это нравиться, хотя бы тут я не чувствую подтекста и лжи. А ложь нынче хуже снежной лавины или урагана.

- О да, это я, - она развела руками, а затем потёрла ладони друг от друга, показывая, что что-то замышляет, - идем загорать, хочу тебе кое-что рассказать, упадешь, поэтому надо лечь, - эта хохотушка была невыносима и махнув мне рукой, выбежала прочь.

- Что у нее там снова стряслось? Я если честно боялась что-то о Дмитрии. Да, искренне, до кома в голе боялась, что он снова был с ней. Я не знаю почему, но даже от мыслей сердце сжималось подобно воде после замерзания. Я чувствовала к своему «родственничку» не по крови влечение. Это абсурд, извините, но абсурд чистой воды. Раньше, когда я видела о нем записи и когда смотрела интервью с его участием, даже не считала его красивым, но сейчас у меня в голове его образы. Его глаза, его запах, который нравится мне вдыхать ночью. Его грубые руки, обнимающие меня по ночам. Он дурманит меня. И теперь наши чувства взаимны. Я одержима им и ненавижу одновременно. Зовите экзорциста.

Мила решила, что снова пора жить на лице.

Солнце ослепило меня своими лучами, а Луктик и Кузя чуть не сбил с ног.

Эти слюнявые щенята, набросились на меня, и я уже готова была упасть, как брюнетка подхватило меня за локоть.

- Федя сказал, что завтра заберет меня отсюда, - неожиданно выпалила Мила. Что блядь?

- Ты сейчас шутишь? - я не могла поверить в эти слова. Мягко сказать обухом по голове. Как заберет? Федя? Блядь, это месть Димы. Он решил так наказать меня за мою вылазку в самое потайное место этого дома. Я всего лишь хотела узнать правду. Правда ли что ее заберут отсюда или просто вывезут и убьют? Так это произойдет?

- Ника, - Мила взяла меня за руку, а я просто невкуривала, - Ника, ты меня слышишь? – повторила подруга.

- Слышу, слышу, - я пыталась реагировать. А как тут нахер реагировать? – Ты уверена?

- Федя сказал, что я ему нравлюсь и он заберет меня на свободу. Дмитрий Константинович ему разрешил…

Сама фраза капитально ущербная, человек разрешил другому человеку забрать на свободу сесчастную Милу словно вещь. Ну хотя, если смотреть правде в глаза, мы все тут вещи.

Я вот особенная, как антиквариат, да. Я теперь антиквариат. Так и буду себя называть. Бабочка свое отжила, остался только трофей, на который можно только смотреть.

Что теперь будет? Как она там будет? Я переживаю за нее. Но, с другой стороны, безмерна рада. Она заслуживает свободы. Так-то, как и любой человек, но если брать меня и ее, свободы она заслуживает больше моего.

Она добрый и хороший человек, а с ней так поступили. Федя вроде тоже неплохой парень и я надеюсь искренне, что с ней он тоже будет хорошим.

- Я рада за тебя, - лишь прошептала я, - я буду по тебе скучать.

- Может я смогу приезжать?

- Если я тут останусь, - не выдержала я.

- В каком смысле? - Мила распахнула свои огромные глаза.

- Я скоро сбегу отсюда, я уже знаю как, остались мелочи,- я решила быть с подругой честной.

- Это опасно, Ника.

- Оставаться здесь еще хуже.

26. Глава 26 Дождь громче пуль

Вероника

- Ты не сможешь сбежать, тут же везде камеры, везде все! – пыталась отговорить меня подруга.
Я понимаю, она переживает.

- Ты недооцениваешь мои способности, я слишком долго позволяла над собой издеваться, слишком долго мать его, - сейчас эта фраза с употреблением слово мама, вылетевшая из моего рта, заставила меня же дернуться.