- В мою? - ухмыльнулся черноглазка, делая со мной пару шагов в сторону выхода.

Я пыталась вырваться, понимая, что это значит. Я не хочу спать с ним, я не хочу, чтобы он бил меня, а он будет. Черноглазка гребаный извращенец и законченный садист. Пожалуйста нет! Дима же сказал… А я верила ему, даже допускала мысли, якобы он не такой плохой. А он отдал меня своему другу…

- Да не вырывайся ты, хуже будет, - Женя поднял меня словно пух и закинул на плечо, смачно выписав ладонью по моей пятой точке. Его руки больше, чем надо сильные. Я уже представила, что он будет со мной делать, вспомнила Милу… Хотелось убежать, спрятаться, убить его, все что угодно, только не лечь под него.

Вот мы приближаемся к лифту.

- Отпусти, отпусти меня, нет, нет отпусти меня! - кричу я изо всех сил и вижу, как из проема выглядывает Мила и уже бежит в мою сторону, как дверь лифта замыкается. С этой самой минуты я ненавижу лифты…

Я понимала всю тяжесть ситуации и пыталась абстрагироваться.

- Дима сказал, что никому кроме него нельзя, - вопила я, ударяя его кулаками по спине. Но ему хоть бы что, он словно от слова совсем не чувствует моих жалких протестов.

- Дима? Не Дмитрий Константинович, а Дима? Интересно как он на это отреагирует, - Женя потащил меня в красную комнату Я запомнила дорогу.

Он потащил меня в красный ад, в который я надеялась больше не возвращаться. Сердце забилось сильнее и было готово выпрыгнуть из груди. Еще я проболталась о этой мелочи в субординации. Сука!

Все становилось как в тумане. Он бросил меня на кровать, я пыталась вырваться, но он пристегнул мои руки на цепи у изголовья кровати. Нет, я не хочу, не надо, нет! Я кричала, кричала до хрипоты в горле, изо всех сил напрягая легкие.

Женя навис надо мной, облизывая губу, отшвырнул полотенце принялся сильно сдавливать мою грудь, с яростью зажимая мои

соски меж своих пальцев. Он щупал меня, а я плюнула ему в лицо. Ненавижу его, ненавижу этого сраного ублюдка и всех его друзей! Ненавижу этот дом и эту адскую комнату!

Он на секунду замер, затем вытер щеку и ударил меня по лицу. Я чувствовала на губах вкус крови. Губу жгло, нос болел. Я закрыла глаза, ощущая, как болят десна. Как вкус металла впивается в мой язык, и моя же кровь просачивается в горло.

- Буйная ты. Ничего, скоро будешь покладистой, - Я не видела, что он делал. только темноту и образы Димы, мерцающие в голове. Он должен меня спасти, пусть он придет и спасет меня, пожалуйста. Я убью этого Евгения, когда-нибудь я заставлю его пожалеть, о том, что он делал со мной и с другими. Я заставлю его кричать и ныть от боли, так же как я сейчас. И вот я чувствую, как смазанный противной холодной смазкой толстый член урода начинает проникать в меня.

Я так же держу глаза закрытыми и лишь прикусываю щеки от боли.

Но тут этот входит в меня полностью.

Это ад на земле.

Ни возбуждения, ничего, только ненависть, разгорающаяся во мне с каждым его толчком.

Я корчусь от его размеров и чувствую, как тяжелые руки обхватывают мою шею.

Я широко распахнула глаза, понимая, что мне скоро нечем будет дышать.

Я начала шипеть, ощущая, как он сильно давит на меня, совершая уже быстрые толчки.

Живот болит, воздуха начинает не хватать, я начинаю вырываться всем телом, бить его колеями как могу, загибаю ноги чтобы ударить по пояснице, но не хватает гибкости.

Я делаю, что могу.

Я делаю, что могу мать его, чтобы вырваться из лап этого ублюдка. И вот он отпускает шею и придавливает мои плечи к кровати.

- Ненавижу тебя! Ненавижу ты пожалеешь, - вскрываю я, после глубокого вздоха.

Теперь горит и шея.

Все ноет.