– РЕМИ! – раздается голос Леви будто сквозь пелену.

Сначала мне кажется, что это какая-то галлюцинация. Но пес внезапно отстраняется и садится, а рядом оказывается его хозяин. Он бесцеремонно вздергивает меня за плечи и сурово смотрит, ища на моем лице какие-то ответы.

А у меня только один вопрос – что это было? Воспоминание или…

Темнота взгляда Адама манит, погружая меня в странное оцепенение. До этого момента он не показывал ту жадность, что сквозит в его глазах сейчас. Она давит, обволакивает, загоняя в ловушку, из которой не выбраться.

Хватка на плечах чуть слабеет, но я остро ощущаю, что нахожусь в полной власти мужчины.

В голове вновь повторяется фраза, всплывшая так внезапно.

Леви медленно переводит взгляд на добермана и коротко бросает:

– Свои.

Я судорожно вдыхаю и едва не глохну от того, что запах Адама практически заполняет меня.

Взгляд у мужчины становится еще более пугающим – опасный блеск провоцирует меня попытаться отступить. И Леви отпускает. Неожиданно легко убирает руки, но я все равно как будто остаюсь скованной его властью.

Воздух вокруг уплотняется, и даже страх от произошедшего не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытываю сейчас.

– Не думал, что ты так быстро освоишься, – усмехается Адам, криво ухмыляясь. Я медленно пячусь, стараясь выдерживать безопасное расстояние.

– Я просто вышла подышать, – с трудом отвечаю. – Нельзя?

– Теперь – можно. Реми не тронет.

Медленно поворачиваю голову к доберману, который сидит рядом с хозяином и при этом встречает мой взгляд так, словно понимает, о чем мы тут говорим.

Когда-то я очень мечтала о собаке, но родители были против. Точнее, отец не позволял.

После похищения мама упросила его согласиться, но мне в тот момент уже не хотелось никого заводить. Только Марко удалось соблазнить меня, купив лошадь и построив ради этого целую конюшню. Психолог, с которым я занималась, посоветовал это в качестве терапии. И отчасти это даже сработало – я сразу полюбила Ласточку и с радостью возилась с ней днями напролет. Тоска по ней оставляет горький осадок сожаления. Увижу ли я ее снова?

Неожиданно Реми встает и приближается, тыкаясь мордой мне в руку. Холодный влажный нос скользит по пальцам, вынуждая потянуться и провести ладонью по морде.

Завороженно наблюдаю за тем, как пес требовательно ластится, требуя внимания.

Запоздало замечаю движение рядом – к нам приближается Маттео. Судя по выражению его лица, поведение Реми для него нехарактерно.

Мужчина шокированно смотрит на меня, затем на Адама, а тот лишь криво ухмыляется.

– Доставку из магазина привезли, – наконец, произносит Маттео, покосившись в мою сторону.

Хозяин дома лениво кивает и бросает мне, прежде чем оставить одну с собакой:

– Пакеты будут в твоей комнате. Разбери.

Они вдвоем уходят, а я совершенно сбита с толку. Мне все еще не по себе от того, как Адам смотрел на меня буквально пару минут назад. Как трогал. Так, словно у него есть на это право.

А еще те самые слова все никак не выходят у меня из головы. Да и его вопрос о первом похищении тоже выглядит странно.

Реми между тем легко бодает меня в бедро, привлекая к себе внимание. Перемена в его настроении слишком разительная. Доберман однозначно выглядит под стать своему хозяину – такой же пугающе огромный для своей породы – темный, мрачный и опасный. Но вместе с тем он как будто признал во мне своего.

Вспоминаю, как долго мне пришлось добиваться доверия Ласточки, как мы с конюхом выгуливали ее, задабривали вкусняшками, прежде чем я впервые смогла на нее сесть и проехать хотя бы пару кругов.

Рассеянно оглядываюсь по сторонам и снова вижу те самые кусты, ради которых и вышла из дома. Подхожу ближе. Реми не отстает ни на шаг – присаживается рядом, как будто и правда решил меня охранять.