– Валентина.

– Валентина… ? – вопросительно тянет, рассматривает меня с высоты собственного роста словно я диковинная зверушка.

– Валентина Алексеевна Крайнова, – представляюсь я. Он никак  не реагирует, услышав мою фамилию. С чего бы?

Я не важная персона, не популярная личность, не принадлежу к богатой и известной семье. Рядовой врач в государственной больнице, оказывающей хирургическую помощь. – А тебя?

Чем дольше он смотрит на меня, тем сильнее у меня трясутся колени и внутренности. Страх вызывает во мне смелость, удивляюсь сама себе, откуда силы берутся.

Или это безрассудное отчаяние?

– Роберт Берг, – произносит он.

Тишина.

Я замираю. Фамилия мне знакома, как и любому жителю нашего города. Она упоминается  в газетах и новостях, о ней шепчутся люди.

Берг – одна из самых влиятельных семей, известная своей мощью и влиянием. Власть основана на страхе и уважении, они умело используют эти инструменты для укрепления своего положения. У них связи во всех сферах, прикормленные политики, депутаты, полицейские. Они тратят деньги на благотворительность, но как приумножают свои капиталы, покрыто мраком. Хищные, кровожадные акулы и крокодилы.

– Ты слышала обо мне. – Он засовывает руки в передние карманы брюк. Скорее всего, он никогда не встречал человека, который бы равнодушно  отреагировал на его фамилию. Хотелось  бы мне оказаться  первой, но,  увы, не получилось.

– Да, приходилось слышать, – подтверждаю я. – Понимаю, почему они не захотели твоего товарища…

– Брата, – прерывает он меня.  – Мой младший брат Роман.

– Извини меня, – виновато прикладываю ладонь к груди, – я понимаю, почему твои товарищи не захотели отвезти в больницу твоего младшего брата Романа. Если бы я оказывала помощь в больнице, мне пришлось бы сообщить о его ранении в полицию! – я жестикулирую, говорю убедительно. – Но так как он дома, я этого не сделаю. Угрозы для его жизни нет. Теперь мне  нужно идти. У меня сегодня дежурство! Меня ждут.

– Другой человек, тот, которого застрелили, был моим двоюродным братом, – говорит он, в его тоне слышится печаль. У меня впечатление, что моя пламенная речь прошла мимо его ушей.

– Мне жаль, – говорю я. – Когда меня затащили в подсобку, он уже был мёртв. Я всё равно ничем не смогла бы ему помочь.

– Семён был нашим семейным врачом, – объясняет он так, словно это что-то значит. – Я уверена, вы быстро найдёте профессионального доктора.

– В этом нет необходимости, – он небрежно пожимает плечами. – У меня уже имеется один.

У меня сжимается живот от того, каким опасным и зловещим тоном он произносит свои слова.

– Вы, – отвечает он, подтверждая мою догадку.

– Роберт, я не ваш семейный врач. Я работаю в государственной больнице, у меня мало  опыта, – терпеливо объясняю я, разговаривая с ним, как с капризным пациентом. – Вам придётся найти другого врача.

Его губы плотно сжимаются.

– Вы не останетесь до полного выздоровления моего брата и не проконтролируете, чтобы лечение прошло без осложнений? –  Он задает уточняющий вопрос, словно от моего ответа зависит гораздо больше, чем я понимаю.

– Верно. Я не останусь. Если вы настаиваете, я смогу  приехать через несколько дней, осмотреть его. Но  здесь я не останусь! – твёрдо произношу я, расправляю плечи. Хочется стать выше и сильнее, может, получится его отпугнуть. – Это исключено.

Он делает последние два шага, разделяя нас. Мне приходится запрокинуть голову назад, чтобы продолжать смотреть в его тёмно-карие глаза, но я отказываюсь делать шаг назад. Я не собираюсь отступать.

– Ты  уверена, что не хочешь изменить свой ответ?– Его голос становится тише, мягче. Он пронзает меня дрожью, вызывает панический страх.