— Артем, давай ты сейчас ляжешь спать, а завтра утром мы во всем разберемся, хорошо?

Порядком уставший малыш только кивнул и слез со стула.

Уложила Артема я в свою кровать, предварительно натянув на него самую маленькую из своих футболок. Малыш уснул едва его голова коснулась подушки, а я, погладив его по лицу, покачала головой и направилась к его отцу.

Постучавшись, но так и не дождавшись ответа, я дернула ручку и, открыв дверь, вошла в кабинет.

Пространство освещала лишь тусклая настольная лампа, а за столом восседал мужчина со стаканом в руке. Я покосилась на стоящую на столе бутылку, добрая половина которой уже была оприходована. Тут же мне пришлось пожалеть о том, что заявилась сюда после случившегося. Чем только думала?

Мужчина мазнул по мне ленивым взглядом, а потом поставил на стол стакан и резко поднялся. Всего в несколько шагов он оказался рядом, и меня пробрала дрожь. В душе зародился ужас, потому что стеклянный взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего. Леша грубо схватил меня за шею и придавил к стоящей позади стене. Я только охнуть успела, когда мужская рука грубо задрала платье почти по пояс и не стесняясь устремилась под трусики.

— Отпусти, — вцепилась в его грудь ногтями, силясь причинить ему боль, чтобы ослабил хватку, но только сильнее его раззадорила. Послышался треск ткани, и я с удивлением заметила, что подол платья превратился в лоскуты, свисающие по телу. Страх сковал каждое мое движение, а мужчина продолжал касаться меня. Откровенно. Грубо. Его не заботили ни мои всхлипы, ни просьбы отпустить. Он резко раздвинул мои ноги и сунул руку в трусы, заставив меня забиться еще яростнее в его тисках. Я понимала, что не в состоянии ему противостоять, он сильнее, намного, но продолжала колотить его кулаками и вырываться.

— Прекрати, Мира, чего вам бабам надо, а? Я с тобой и так, и эдак, сказал же, что все равно моей будешь, — он говорил не своим голосом, потемневший взгляд, пропитанный похотью, вперился в мое лицо. Пальцы мужчины грубо развели нижние губы, причиняя боль и заставляя меня вскрикнуть.

Я в очередной раз сделала попытку оттолкнуть мужчину, но он лишь сильнее прижал меня к себе и впился в мои губы болезненным поцелуем. Его язык грубо таранил мой рот, а пальцы проникли глубоко в меня, причиняя боль. Второй рукой мужчина больно удерживал меня за шею, не позволяя отстраниться.

— Хватит, я сказал, — он резко развернул меня, впечатав лицом и животом в стену, надавил на поясницу, заставляя прогнуться и разорвал уже и так потрепанные лоскуты платья сзади.

Мужчина отпустил меня лишь на секунду, чтобы справиться со своей одеждой, ослабил тиски, но этого хватило, чтобы, сильно ударив его локтем, я смогла вырваться из этого плена и рвануть в сторону двери, не помня себя от страха.

Сердце стучало с огромной скоростью, отдаваясь звонким гулом в ушах, виски пульсировали, а ноги не хотели слушаться, с трудом неся меня в комнату. Слезы хлынули из глаз, затуманивая пространство, я теряла очертания окружающих меня стен, едва не теряя сознания.

Не помня, как добралась до комнаты, я буквально доползла до ванной и заперла за собой дверь, прекрасно понимая, что, если мужчина проследует за мной, эта хрупкая дверь не спасет. С трудом дыша, зашла в кабинку и прикрыла створку. Слезы и ужас душили, не давая дышать, перед глазами все плыло. Наощупь отыскала кран и включила воду. Теплые струи полились сверху, и я сползла по стеночке на холодный кафель, задыхаясь от рыданий и пережитого ужаса, и не заботясь о том, что так и не стянула с себя разодранное в клочья платья. Сидела на мокром кафеле, прижимая колени к груди и рыдала в голос. Не знаю, сколько я так просидела, пока в какой-то момент не послышался шум, а следом перегородка с грохотом отодвинулась. Передо мной предстал Леша. Разъяренный и взмыленный.