– Никаких выкрутасов на свадьбе Джесси, – прямо сказал я им. Мне не одолеть их с их выходками, вдобавок ко всему остальному.

– Никаких, – сказал Дилан. – Просто хотел сказать, как приятно видеть Джессу. Джесси так чертовски счастлив. Похоже на воссоединение.

– Ага, мы могли бы уговорить ее задержаться здесь ненадолго, мы могли бы сплотить их, – сказал Зейн. – Знаешь, втянуть ее на джем, написать какую-нибудь убойную вещь.

– Да, – сказал я. – Если бы мы могли. – Я огляделся в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы познакомить Аманду, чтобы мне не пришлось говорить Зейну здесь и сейчас, что это дерьмовая идея. И ей не суждено сбыться.

Дни, когда Джесса Мэйс писала песни с Dirty, в прошлом.

Далеко-далеко позади.

Она сделала свой выбор шесть с половиной лет назад. Она ушла из группы, не оглядываясь. Черт возьми, я точно знал, что каждый участник группы был бы более чем готов забыть все обиды, если бы только она вернулась и снова писала с ними. Особенно Джесси. Он полюбил эту девушку с той самой секунды, как она появилась на свет, и не собирался останавливаться. Когда родилась Джесса, ее четырехлетний брат назвал ее в свою честь, установив связь, которую вовеки не разорвать. Он всегда прикроет ее, никогда не отвернется от нее, что бы она ни вытворяла.

Но не я.

Моя работа заключалась в том, чтобы присматривать за группой, и я никогда бы не позволил Джессе Мэйс снова надуть нас.

– В чем дело, бро? – Зейн переводил взгляд с меня на Аманду и обратно с хитрой ухмылкой, очевидно, что-то не сходилось. Люди могли сколько угодно говорить о чудаковатости Зейна, но глупцом он не был.

– Да-а, чел, – сказал Дилан. – Я чувствую общую ауру фанка.

Отлично. Если так очевидно, что что-то не так, даже для Дилана – самого невозмутимого и наименее любопытного из моих друзей, – то эта ночь будет долгой.

– Ничего, – сказал я. – Просто укачало. В гидросамолете.

Полная чушь, но лучшее, что я мог сейчас сделать, это выдавить из себя несколько предложений из двух слов и отвернуться, пока они не засыпали еще вопросами.

Я обрадовался, найдя Долли, которая ждала, когда я ее обниму. Зейн привел ее в качестве своей спутницы, хотя ее бы все равно пригласили. Долли была бабушкой Зейна и женщиной, которая растила его с тех пор, как ему исполнилось два года, и именно в ее гараже Зейн и Джесси тусовались со всеми этими маленькими гаражными группами, которые они создавали до того, как мы собрали Dirty.

Бабушка Долли также помогала растить Джесси и особенно Джессу, пока их мама боролась со своей болезнью. Когда та умерла, именно Долли взяла Джессу к себе, дала ей стабильность, ощущение семьи и трехразовое питание, чтобы Джесси мог стремиться к эксцентричной жизни музыканта, стоящего на пороге статуса суперзвезды.

Я испытывал очень теплые чувства к этой женщине. Все мы. Миниатюрная и седовласая, ей было под девяносто, но она все еще была полна сил; по крайней мере, их было достаточно, чтобы прилететь сюда, быть частью этой сумасшедшей вечеринки и продолжать терпеть приколы Зейна.

Я осторожно обнял ее и поцеловал в нежную щечку.

– Зейн хорошо заботится о тебе, Долл?

– О, всегда. – Я услышал радость и гордость в ее скрипучем голосе. – Все просто чудесно, и все мои малыши вместе. – Она похлопала меня по спине, прежде чем отпустить. – Все так счастливы, что Джесса вернулась домой. Ты с ней уже виделся?

– Вообще-то, я встретил ее в аэропорту.

– Похоже, у нее все хорошо, тебе не кажется? Такая красивая девушка.

– Ага, – сказал я. – Красивая. Долли, это Аманда.

Я представил Аманду всем знакомым, включая «спутника» Дилана, Эша, ведущего вокалиста Penny Pushers, одной из групп, с которыми Dirty часто гастролировали. Дилан и Эш были лучшими друзьями с тех пор, как познакомились на фестивале около пяти лет назад, и, поскольку он являлся «плюс один» Дилана, Эш был единственным из Pushers, присутствующим на свадьбе. Все, что нужно знать насчет избирательности списка гостей.