– Поднимись! – громко говорю я ему, и тот слушается.

Когда он выравнивается, я детально изучаю его жизненную нить и вижу в ней всполохи красного, такого насыщенно-рубинового, что в глазах рябит.

– Как ты смеешь проситься обратно? – подняв бровь, строго уточняю я. – Ты ведь знаешь, отсюда никто не возвращается, никогда!

Души позади него начинают гудеть, озадаченные заминкой, но как только я перевожу на них взгляд, в зале становится так тихо, что слышен стук моего сердца. Единственного живого сердца в этих стенах.

– О богиня… я просто не могу не вернуться! Сжальтесь надо мной! Моя невеста, она в беде! Я должен вернуться, чтобы спасти ее!

Я долго рассматриваю парня, и что-то в моей душе ломается. Мне хочется выслушать его историю, и будь что будет. В конце концов, именно я здесь повелительница! И только мне решать, кого выслушивать!

– Говори! – взмахиваю рукой, разрешая ему рассказать все события, предшествующие смерти. Я могу открыть картинки прошлого из его жизни, вскрыть самые потаенные уголки памяти, но позволяю ему сначала самому открыться. И если он хоть в чем-то соврет, я обязательно увижу это в его нити.

Да, его нить жизни ясно говорит о том, что он любит кого-то, но, увы, это далеко не всегда признак чего-то хорошего.

Парень мнется и настороженно оглядывается по сторонам. Не встретив агрессии, направленной на его персону, он немного расправляет плечи и начинает рассказ:

– Мы с Милой знакомы практически с детства. Сначала мы дружили, нас не могли разделить ни родители, ни учителя. Мы все делали вместе и не хотели даже слышать о других детях – настолько комфортно нам было вдвоем. Потом, когда стали постарше, мы возненавидели друг друга… – парень усмехается своим воспоминаниям, как будто забывая, где находится. – Но ненависть эта была лишь обратной стороной любви. Однажды я понял, что она мне нравится как девушка, но признаться в этом ей я не мог. Она же, в свою очередь, тоже не знала, как себя вести. Мы задирали друг друга и ревновали к окружающим, но страдали от этого больше, чем могли себе представить.

И вот однажды несчастье свело нас вместе навсегда. У нее погиб отец, и я не мог не прийти утешить старую подругу. Мы провели вместе весь вечер, она плакала у меня на руках, а потом подняла глаза, полные слез, и посмотрела на меня так, что мое сердце вмиг перевернулось. Я, сам того не ожидая, потянулся к ее губам и поцеловал их. К моему удивлению, она ответила на поцелуй. Мы провели вместе ночь и с тех пор не расставались ни на миг, – парень замолкает и смотрит себе под ноги немигающим взглядом.

– Хорошо, но что же было дальше? – вытягиваю я его из размышлений.

– Мы пошли в горы, и там… – начинает парень и осекается.

Я вижу, как ему трудно, у него буквально разрывается сердце. Слезы вновь градом катятся по его бледному лицу, и я киваю:

– Хорошо, не мучай себя.

Я протягиваю перед собой руку и, не сводя глаз с парня, резко переворачиваю ее вверх ладонью. Воздух над ней искрится, образовывая светлый шар. Он расширяется и расширяется, пока не становится с меня ростом и не приобретает вид зеркала с плавающими границами.

Глаза парня округляются то ли от ужаса, то ли от удивления, но он подходит ближе, рассматривая картинку, которую показывает зеркало.

– Мила… – шепчет он, протягивая руку.

– Не советую этого касаться… – предупреждаю я, заставляя парня отдернуть ладонь и спрятать за спину.

Я перевожу взгляд на представшее перед нами прошлое:

Лесная тропа, по которой идут двое путников, у каждого огромный рюкзак за спиной. Девушка смахивает прилипшие к лицу рыжие волосы и оглядывается: