– Сядьте, – коротко сказал он.

– Я лучше постою.

– Сядьте.

Мэйзи закатила глаза, но все же села на свою кровать. Алексей начал ходить по комнате, то и дело поднимая фотографии в рамках, рассматривая всякие безделушки, и даже заинтересовался флаконом любимых духов Мэйзи. Это ее нервировало.

Алексей удивился тому, что после четырех дней воздержания – в те дни он впервые за всю свою взрослую жизнь потерял интерес к сексу – желание с новой силой вернулось к нему, как только его тело соприкоснулось с телом этой девушки. Ее талия была незаметна под шерстяным свитером, но он ощутил ее изгиб, когда подхватил девушку на руки. Он догадывался, что ее грудь округлая и мягкая, а ее волосы, собранные в высокую прическу, на самом деле длинные и вьющиеся, и в них очень приятно запустить пальцы. Она была живой, настоящей, не похожей на моделей с толстым слоем косметики на лице и литрами лака на волосах. На ней, черт возьми, даже макияжа нет! Да ей он и не нужен – с такой-то роскошной кожей, с такими волосами…

Вдруг она встала.

– Господин Ранаевский…

– Алексей, – предложил он.

– Алексей.

Он понял, что она собирается произнести некую речь, и это его насторожило.

– Я не расслышал ваше имя.

– Мэйзи. Мэйзи Эдмондс.

– Садитесь, Мэйзи.

– Мне надо кое-что сказать вам.

– Сядьте.

Она села, но тут же встала.

– Нет, это очень важно. Я хочу поехать с Костей. Не знаю, каковы ваши обстоятельства и что вы для него приготовили, но я хочу быть с ним, пока он не привыкнет к новой обстановке. Кроме того, он пока ничего не знает. Когда ему все расскажут, я хочу быть рядом.

Алексей нахмурился:

– Он не знает, что его родители умерли?

Мэйзи покачала головой.

– Я и не собирался забирать у вас Костю, – только и сказал Алексей. – У вас есть загранпаспорт?

– Да, а что?

– Собирайте вещи. Мы выезжаем через двадцать минут.

– Но…

Он посмотрел на нее едва ли не с обидой:

– Я не привык объяснять свои действия.

«…прислуге», – мысленно закончила за него Мэйзи.

Алексей заметил, что Мэйзи расстроилась, но сам он расстроился куда больше. Как бы ему не наделать глупостей! Ведь эта женщина будет работать у него, а спать с подчиненными – не в его правилах. Он спустился вниз, чтобы известить охранников об изменившейся ситуации.

За двадцать минут Мэйзи упаковала Костины вещи, а ее собственные уже были в чемодане, который она собрала пять дней назад, готовясь к отпуску во Франции. Всего пять дней назад, а казалось, что прошла целая жизнь.

Прежде чем уйти, она решила принять душ.

Тем временем Алексей уже третий раз смотрел на часы. Прошло полчаса. Не то чтобы это казалось ему странным – он пока не встречал женщин, для которых «пять минут» означало бы меньше чем двадцать. Но с Мэйзи любые романтические отношения были исключены, и он не собирался ждать ее часами. Он мог бы послать кого-нибудь за ней, но почему-то ему захотелось пойти к ней самому.

Дверь ее спальни была приоткрыта, и он толкнул ее, ожидая увидеть Мэйзи готовой к выходу. Вместо этого он увидел голую девушку, завернутую в маленькое белое полотенце, с мокрыми локонами, водопадом спускавшимися по ее спине.

Желание взыграло в нем, как шторм в пустыне, сметая все доводы разума на своем пути.

Она не закричала, не запротестовала и не сделала ничего из того, что возмущенные женщины обычно делают в подобной ситуации и что заставило бы его повернуться и уйти. Она просто изумленно ахнула, прижимая к груди полотенце, а затем… шагнула ему навстречу.

Алексей подошел к ней вплотную, обнял ее за талию и привлек к себе, наполовину стянув с нее полотенце. Она издала стон удовольствия, когда он жадно захватил ее губы своими. Ее руки были напряжены и упирались в его бицепсы, но все остальное в ней было мягким, теплым и податливым. Ему хотелось зарыться в ее мягкость и забыть обо всех волнениях, настоящих и будущих…