Принц обводит пальцем в воздухе мои губы.

– Твоя улыбка, за которой ты вечно прячешься. Она сошла с твоих губ. Похоже, ты думала о чем-то тревожном. О чем?

– Ни о чем, – выпаливаю я. – Совершенно ни о чем.

Принц выгибает бровь.

– Я могу обязать тебя сказать мне правду.

Может. Конечно может. И поскольку он – владелец моих Обязательств, его приказ будет абсолютен. Я буду обязана ответить на его вопрос, хочу того или нет. Буду обязана признаться, что думала о лорде Иворе, его чарующей улыбке, мужественном лице и мускулистой фигуре. Думала и задавалась вопросом: помнит ли он девушку, которую выделил среди всех человеческих слуг Аурелиса? И если помнит, то скучает ли по ней?

Не хватало только, чтобы принц об этом узнал!

Я качаю головой.

– Просто задумалась, и все.

– Задумалась о чем?

– О том, желаете ли вы занять отцовский трон или нет.

Принц удивленно поднимает бровь.

– Ты задумалась о том, хочу ли я получить свое законное наследство? Хочу ли я, чтобы мой собственный отец считал меня достойным преемником? Хочу ли, чтобы меня приняли и уважали королевские дворы Эледрии? Хочу ли я носить корону и гарцевать на лошади в золотых одеждах, повелевая подданными? – Он смотрит на меня, подперев подбородок рукой и склонив голову набок. – Ты об этом задумалась?

Я передергиваю плечами.

– Просто… если вы унаследуете королевство Лодирхала, то вам придется покинуть Веспру. Я думала о том, захотите ли вы этого.

– О! Теперь понятно, что тебя смутило. Вот так дилемма! – фыркает принц. – Ведь только глупец ухватится за шанс покинуть этот богами забытый остров, эту землю мрака и грызущих камень троллей.

Пусть насмехается надо мной сколько угодно, но я разбираюсь в человеческой натуре – в конце концов, я дочь писателя. И хотя принц лишь получеловек, я не могу отделаться от мысли, что человеческая часть натуры преобладает в нем. Все не так просто, как он говорит. И это выдают желваки на его скулах, потемневшие глаза, горечь в его голосе. Принц может доказывать обратное, но я подозреваю, что Веспра и ее жители заботят его больше, чем ему бы хотелось это признать. Если он займет трон отца, если покинет Веспру… то как долго без него продержится город?

– Прекрати! – рявкает принц, поймав мой взгляд.

– Прекратить «что»? – невинно моргаю я.

– Прекрати считать меня лучше, чем я есть, – рычит он. – Прекрати считать, что меня здесь держит какая-то альтруистическая путеводная звезда. Отец наказал меня Веспрой за то, что я не оправдал его надежд. Наказал давным-давно, еще до настигшего меня проклятия. Меня сослали сюда, чтобы я не мешался под ногами. Я не чувствую преданности ни к этому городу, ни к его жителям, ни к проклятой богами библиотеке. Так же, как и ты.

Принц внезапно встает. Одной рукой для равновесия хватается за перила, а другую протягивает мне. Помедлив, я вкладываю свою ладонь в его, позволяя поднять себя на ноги. Хочу высвободить руку, но принц сжимает ее еще крепче и, притянув меня ближе, пристально смотрит мне в глаза.

– Не приписывай мне того, чего я не заслуживаю, дорогая Клара. – Его голос тих и напряжен. – И себе тоже не приписывай лишнего. Мы все здесь не по собственному желанию. Не потому, что хотим творить добро и избавлять кого-то от страданий. Мы пленники здесь, как и рейфы. И столь же опасны. Дай нам возможность вырваться отсюда, и мы воспользуемся ею в тот же миг… И да помогут боги тем, кто встанет у нас на пути!

Я приоткрываю губы, уже готовая возразить. Хочется сказать ему, чтобы он говорил за себя и не полагал, будто знает меня и мое сердце, но разве он не прав? Я проведу здесь десять лет, до истечения срока своих Обязательств. Выполнив свой долг, я помчусь домой и всю оставшуюся жизнь буду пытаться забыть Веспру и ее обитателей. Буду стараться не думать о том, что теперь с ними… или что случится с мирами, если на свободу вырвутся рейфы.