– Он что-то курит! – восклицает она, всплеснув руками. – О чем этот бедный глупый мальчик думает? Хочет умереть молодым? Наверное, находит во всем этом какую-то романтику, подходящую для его творческой души!

Я качаю головой и встречаюсь взглядом с Дэнни.

– Это не совсем так.

Он выглядит подавленным.

– Я так и думал. В уголках его глаз какой-то осадок. Я такого никогда не видел. – Помешкав, Дэнни добавляет: – Зеленый.

Зеленый и, без всякого сомнения, светящийся. Как-то раз принцесса Эстрильда вернулась в свои покои после особенно бурной ночи разгула и танцев. Следующие несколько дней ее веки покрывала зеленая корка.

– Это нектар ротли. – Понизив голос, искоса бросаю взгляд на Китти: – Эледрианский наркотик.

Выражение лица Дэнни становится совсем угрюмым. Повернувшись к сестре, он тихо просит:

– Китти, не принесешь мисс Дарлингтон чашечку чая?

– Я позову служанку. Хомини принесет чай.

– Мне бы хотелось, чтобы ты сама заварила чай. Ты знаешь, какой предпочитает мисс Дарлингтон. И посмотри, пожалуйста, как там Оскар.

Китти хмуро молчит. Переводит взгляд с Дэнни на меня и обратно. Я не знаю, в какой мере она осознает, почему я столько лет появляюсь раз в месяц. Наедине мы с ней делаем вид, что я и впрямь работающая в провинции гувернантка. Мы так давно играем в эту игру, что порой мне кажется, Китти искренне в нее поверила.

Однако сейчас в ее глазах мелькает понимание, вслед за которым отражается страх. Слегка побледнев, Китти кивает, выскальзывает из комнаты и прикрывает за собой дверь.

Дэнни поворачивается ко мне. Забавно… Его лицо настолько знакомо, что я частенько забываю о том, насколько он красив. По сравнению с прекрасными фейри Дэнни, конечно же, довольно невзрачен. Но ямочка в уголке его рта, появляющаяся лишь во время редких улыбок, преображает все его лицо.

Сейчас ямочки нет, и Дэнни смотрит на меня серьезно.

– А теперь, мисс Дарлингтон, – говорит он, сохраняя формальную манеру обращения даже наедине, – расскажите мне, что происходит.

– Сама не знаю. – Я опускаю взгляд на сжатые на коленях руки. – Никогда не видела Оскара таким. Душевные взлеты и падения для него обычная вещь, но чтобы он был в таком состоянии… Он заявил, что влюблен. Думаю, возлюбленная и принесла ему нектар ротли.

– Значит, ты считаешь, что его возлюбленная – эледрианка? – осторожно уточняет Дэнни, перейдя на «ты». – Но как это возможно? Разве это не нарушение Договора?

Я уныло пожимаю плечами.

– Честно, не знаю. Я мало что понимаю в Договоре и той части, которая относится к народу Эледрии. Все, что я знаю: в этом мире Оскар не должен был столкнуться с чем-то подобным.

– Это не совсем так. – Дэнни задумчиво откидывается на спинку стула, который придвинул к дивану. Он ловит и удерживает мой взгляд. – Даже здесь, в городе, есть места, где собираются люди, знающие об Эледрии. Есть и такие, кто говорит, что путешествует между мирами. Я слышал о «Рынке чудес», где покупаются и продаются эледрианские товары. Мог ли Оскар найти наркотик там?

По позвоночнику пробегает дрожь.

– Наверное, мог. Все возможно. Я здесь бываю так редко и недолго, что почти ничего не знаю о его жизни! У меня сложилось впечатление, что брат редко покидает дом. Но куда он ходит, я не знаю. Он не доверяет мне.

– И мне не доверяет, – признается Дэнни. – Я считаю своим долгом навещать его, когда выпадает возможность, но в последние дни он редко открывает мне дверь. Я не заметил, чтобы у него были друзья или посетители. И уж точно не видел… женщин.

Я киваю.

– Как он? После обморока?

– Лучше, чем можно было ожидать. Мне ничего не известно об этом нектаре ротли. Он вызывает привыкание?