– Заклинание Спящей красавицы, – говорит Ледяная ведьма, и Провидица вздрагивает. У нее видение, но никто, кроме меня, этого не замечает. А все потому, что они слишком заняты своим самодовольным гневом и потребностью выжить.

– А почему теперь это должно сработать? – спрашивает Пернатая.

– Раньше не вышло, не выйдет и теперь! – заявляет Повелительница драконов.

– Нет, – Ледяная ведьма смотрит на меня, и я понимаю, что она нашла ключ. – Потому что человека, который ее разбудил, больше не существует.

Тишина.

Глаза Провидицы расширяются. Она смотрит на меня, и я понимаю, что она видит мой конец. Я знаю это. Могол задумчиво смотрит на меня, потирая рукой подбородок.

– Но любовь… – шепчет Седьмая фея.

– …не существует, – заканчивает фразу Ледяная ведьма. – А если она все же есть, но от единственной настоящей любви Королевы не осталось ничего, кроме картины в моей коллекции. Воспоминание, образ – ничего больше.

– Принц умер? – спрашивает Акико.

– Он не сможет ее вернуть? – шепчет Харуко.

Ледяная ведьма качает головой.

– Мой Северный ветер никогда не отпускает своих жертв.

– Да будет так! – выкрикивает Пернатая, расправляя руки, словно крылья. – Кто знает, что делать?

Тишина.

На миг мне кажется, что они забыли, что никого больше не волнует любовь и чары, которые ее пробуждают.

– Я знаю, – выходит вперед Седьмая фея.

Мы были сестрами. Не родными, не настоящими, но все же.

Вынужденные жить в единственной семье, которую смогли найти, мы превратились в непримиримых соперниц.

– Мне нужна горсть снега, – говорит Седьмая фея.

Я до сих пор не понимаю, какую роль она играет. Она выглядит безобидной, почти человечной. В ее глазах мерцает тепло, в жестах таится спокойная, задумчивая сила. И все же я лишь смутно помню ее. Презрение Повелительницы драконов к самой слабой фее так похоже на то, что чувствует Королева во мне. Седьмая фея хочет дотронуться до меня.

– Не прикасайся ко мне!

– Мне нужна прядь ее волос.

Снег, волосы, кровь. Она знает формулу, она знает о заклинании. Она медленно приближается ко мне. Сверкают ножницы.

– Не смей! – шиплю я.

Я пинаю ее ногой, она уворачивается.

Я тяну на себя ветки, удерживающие мои запястья, чувствую, как они ломаются под моим гневом, будто Харуко и Акико даже сейчас не могут выдержать моей ярости. В следующее мгновение я свободна – вскакиваю. Я слышу, как ругаются и шипят сестры, чувствую порывистый ветер, затем он прижимает меня к сиденью, вышибает из меня дух. Я задыхаюсь, приподнимаюсь – но давление слишком сильное. Я вижу, как Седьмая фея тянется за косой, слышу щелчок ножниц, и мои волосы снова падают на плечи – уже укороченные. Ветер стихает.

– Вы смеете так обращаться со мной? – кричит во мне Королева. Дрожа, я поднимаюсь, сжимая руки в кулаки. Магия пульсирует в моих жилах, разжигая мой гнев. Желание уничтожить их становится непреодолимым.

Они стоят тут, последние сестры, и думают, что окончательно победили меня, меня! Крик нарастает внутри меня, такой властный и сильный, что мир начинает дрожать перед глазами.

Я упираю свой взгляд в Седьмую фею. В ее руке прядь волос. Не хватает только крови, моей крови. Я рычу и бегу к двери.

Ворота с грохотом захлопываются.

– Мы не можем отпустить тебя! – восклицает Ледяная ведьма.

Я это знаю, я всегда это знала. Я поворачиваюсь.

Есть тайны, которые следует хранить вечно, а есть те, что необходимо сохранить, чтобы раскрыть их в нужный момент, с намерением нанести наихудший возможный вред.

Слова вылетают изо рта, приземляются на расколотый пол, среди осколков. Они лежат на полу, и я не могу их забрать, не могу их отменить. Они лежат там. Они – мое единственное оружие. И Ледяная ведьма очень медленно подбирает их, одно за другим, пока не осознает весь смысл. Она закрывает на них глаза, надолго закрывает. И на мгновение мне кажется, что все было напрасно.