Не далее как весной посещал он Иерусалим с инспекционной поездкой. Тогда Цестий Галл, играя роль справедливого властителя, внимательно выслушал жалобы населения и обещал во всем разобраться и настроить Флора быть милостивым. Он вернулся в столицу в прекрасном расположении духа, чувствуя себя дальновидным политиком и умелым миротворцем, о чем не замедлил сообщить в Рим.

Полученные же ныне донесения показывали, что его действия на дипломатическом поприще закончились полным провалом, и это его раздражало. Раздражала и перспектива оставления столицы и предстоящей жизни в легионе на марше. Куда как приятнее было бы проводить время в роскошных особняках пригорода Дафне в обществе красивейших женщин.

В окно ворвался прохладный ветер, приятно остудил лицо. Вызвав ординарца из набитой рабами передней, наместник во главе небольшой кавалькады отправился на прогулку по городу.

Столица провинции Сирии город Антиохия располагался в 300 милях от Иерусалима, там, где сходятся Ливанские горы и снежные вершины Тавра, в плодородной пойме реки Оронт, и был окружен миртовыми и лавровыми рощами, скалами, покрытыми ярким ковром из гиацинтов и гвоздик, прозрачными водопадами, срывающимися в пропасть с отвесных утесов.

Богатый город с нарядными храмами, амфитеатром, термами и библиотекой, гордящийся школами риторики, философии и медицины, уступал по величине и значению лишь двум городам империи – Риму и Александрии.

Главный парадный проспект Антиохии тянулся шесть километров, застроенный с обеих сторон трех этажными и пятиэтажными домами из каменных блоков. По всей длине улицы шла колоннада из полированного мрамора, защищающая горожан от дождя. За рядами мраморных колонн бойко торговали многочисленные лавки.

Перекрестки были украшены арками, а колонны дворцов и храмов покрыты листовым золотом. Повсюду стояли статуи богов и удостоившихся почета общественных деятелей.

В ночное время улица освещалась фонарями. Такого не знал ни один город древности.

Население столицы достигало полумиллиона человек. Легкомысленные сирийцы, хитрые вавилоняне, греки, римляне, иудеи. Смешение Востока и Запада. Граница двух миров. Открытость общества, религиозная терпимость, распущенность нравов. Город скачек, гонок, танцев, вакханалий, фантастической роскоши и сумасбродств Востока.

В шумной толпе улиц можно было встретить греческих философов, спешащих с книгами в руках, и храмовых проституток, зарабатывающих на содержание храма. Полных достоинства бородатых иудеев и оскопленных жрецов «Великой матери» Кибелы, в исступлении предающихся диким пляскам. Пылко, страстно проповедующих сторонников новой веры, распространяющих имя Иисуса, и приверженцев бога Аполлона, устраивающих бесконечные праздничные шествия по городу.

Да, старому развратнику Цестию Галлу совершенно не хотелось покидать столицу.

Ночью Цестию Галлу приснился сон. Он стоит у дороги. По ней и далее в поле снуют люди. Много людей, занятых своими делами. А он в полном военном обмундировании стоит на обочине и совершенно никому не интересен. На него не обращают внимания. Цестий делает шаг и становится на камни дороги. Неожиданно вместо прочного настила под ногами оказывается грязь, черная и вязкая. Цестий начинает в нее погружаться. Он пытается нащупать дно, но не находит под ногами опоры.

«На помощь!» – хочет крикнуть Цестий, но голоса нет, да и никто на него не смотрит. Где солдаты его охраны, где его легионеры? Вот он погрузился по пояс, потом по грудь. Он должен спасти себя сам, и мужчина оглядывается в поисках чего-то, что может ему помочь. Что-то неясное, белое неизвестно откуда появляется на краю ямы. Он протягивает руку к этому неясному, белому, стараясь за него ухватиться, но оно вдруг размывается, превращаясь в туман, в облако, и исчезает.