- Без якобы, - поправила я.

- Как скажешь, - ответил он, будто не верил. Что за упрямый болван? – Все равно не случайность. И этот кто-то очень не хотел, чтобы я его узнал. Потому и стер все запахи.

Я пожала плечами. Он все время говорил так, будто мог кого угодно узнать по запаху. Мой нос, напротив, был все время слегка заложен. Дышать могла, но вот ароматы с трудом улавливала. Хотя прямо сейчас без труда могла учуять запах Миши – от шубы и вообще, просто запомнила его. Слишком уж крепкий, насыщенный и такой… Черт. Хватит!

- Ты видела это раньше? – спросил он, вытащив из замка зажигания ключи. Не они его привлекли, а брелок.

- Да. Я не узнала эту вещь.

Парень смотрел на нее пристально и враждебно. Ощупал, а после опять недобро улыбнулся и бросил ключи мне.

- Нажми на лапку. Чувствуешь?

Я сделала, как он просил, и действительно почувствовала.

- Это что, кнопка?

- Этот брелок – пульт от чего-то, - заключил Миша и хлопнул дверцей. – Хм… Возможно, твоя версия про секретную базу не так и паршива.

 - Значит, все же русские? – оживилась я. Громила лишь расхохотался.

- Ты забавная.

- То есть, дура?

- Я не хотел получить сковородкой в лоб, потому забавная.

- Да хватит уже! – возмутилась я. – Я вспылила, и мне жаль. Заметь! Мне реально немного жаль. Хотя у меня есть полное право злиться на тебя после того, как ты себя вел. Ты был грубым.

Облокотившись о машину, псих осмотрел меня с ног до головы весьма узнаваемым и понятным взглядом, так что не оставалось сомнений, о чем он думал. Опять.

- Но ты ведь сама сказала, что грубым я тебе нравлюсь больше, - растягивая слова, произнес он.

Я в ответ лишь раздраженно застонала.

- Ты неизлечим!

7. ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

Миша медленно обошел машину, задумчиво ее осматривая. Засунул голову в багажник, прочесал пальцами волосы и… на этом все. Он просто прошел мимо меня со скучающим видом, направляясь туда, откуда мы пришли.

- Стой! А как же следы? – поразилась я. – Здесь еще есть борозды в снегу, мы могли бы пройти по ним и…

- Нет, - оборвал он и остановился у склона. Обернулся и пожал плечами. – Это западня. Очевидно же.

Он опять, совершенно не стараясь, бесил меня.

- Но… Западня для кого? От кого? Ты даже не хочешь узнать?

Он улыбнулся с тем видом, будто я опять его «забавляла».

- И что ты предлагаешь, а? – начала распыляться я. – Что мне прикажешь делать?

- У тебя есть крыша над головой, тепло и еда. У тебя даже есть регулярный охренительный секс. Чего тебе еще нужно, женщина? – Был его довод, который окончательно сорвал все затычки с моих истерических труб.

- ПАМЯТЬ! Мое имя. Моя жизнь. Нормальная, а не вот это все с незнакомым психом в стране вечного холода.

- Мы познакомились.

- О, в самом деле? – зашипела я, ненавидя его спокойствие сейчас. Вот лучше бы он орал, а не стоял и смотрел на меня так безразлично. – Я ни черта о тебе не знаю, кроме размера твоего леденца. Что ты здесь вообще забыл? От кого скрываешься, что так боишься выйти за пределы своей земли? А Миша – точно твое имя? Оно не очень-то типичное для канадца, знаешь ли.

Я развела руками, ожидая ответа. И ничего не дождалась. Парень смотрел на меня в упор, и теперь я действительно видела его эмоции. Ему удавалось скрывать их раньше, но сейчас он не стал. Он соврал про соседа, соврал и про имя. И не собирался говорить ничего больше.

Покачав головой, я подавила в себе горечь разочарования и отвернулась от него. А потом, не представляя, что буду делать, пошла по припорошенным снегом следам от шин.

- Вернись, - сухой приказ прилетел в спину. Я не отреагировала. Если ему так надо, пусть возвращает меня сам. Я надеялась, что выйду на дорогу и встречу людей. Возможно, мне удастся как-то объясниться на пальцах. Найти бы телефон, связаться с посольством. Может быть, они найдут мои данные по отпечаткам пальцев, если те не окоченеют и не отвалятся. У меня даже была банка консервов в кармане – не пропаду. Неоправданно оптимистичный настрой в столь жестких условиях удивлял даже меня саму. Но что-то во мне, и я понятия не имела что, – гордость, принципы или тупость – не давали вот так просто смириться и терпеть. Я хотела бороться, только не сдаваться.