Я снимаю её платье. Наслаждаясь зрелищем юного тела. Она сама прижимается ко мне, рвет на мне рубашку и с маниакальной страстью проводит по груди. Словно ребенок, которому впервые дали попробовать конфетку. 

– Я тоже устала сопротивляться. Пусть это случится. И мы забудем. 

Толкаю её на стену, расстегиваю бюстик, с рычанием нападаю на торчащие соски. Снежа стонет, зарывается пальчиками в волосы, прогибается мне навстречу. Руками сжимаю упругий зад. 

Приподнимаю, Снежа обнимает меня ногами. Идти до спальни не хватает силы воли. Потом, когда возьму ее еще раз. Знаю, что одного будет мало.

Вгрызаюсь в ее рот, лишая даже мысли о сопротивлении, рву тонкие ниточки, которые по недоразумению называют трусиками. Провожу по складочкам и нахожу клитор, дразню, массирую. Воспоминание, как она кончала от моих пальцев делают член невыносимо твердым. Я дразню дырочку, по руке течет её смазка. Снежа в шаге от того, чтобы кончить, но в этот раз хочу, чтобы она кончила на моем члене.

Расстегиваю молнию на брюках, продолжая орудовать языком во рту. Приставляю к ее дырочке пульсирующую от возбуждения головку члена. Снежа мычит что-то мне в рот, не хочу услышать опять, что я должен остановиться. Не в этот раз, потому что не смогу. 

Как же, черт возьми узко внутри, она сжимает меня нежными тисками. Я делаю толчок и ее крик тонет в моем поцелуи. Там была преграда? 

– Снежа ты девственница? 

– Я пыталась сказать! 

– Как черт возьми такое возможно?  Хочешь, чтобы я остановился? 

– Нет, Миша. Почти не больно. Трахни меня, как обещал,  – кровь превращается в шипящее на сковороде масло, бежит по венам. Я делаю толчок, крепко сжимая ягодицы. От возбуждения тело бьет мелкая дрожь, каждая нервная клетка звенит от того, что хочется двигаться быстрее, как она сжимает меня нежной плотью, как эта сексуальная юная девочка тает в моих руках. 

Протискиваю руку между наших сплетенных тел к пульсирующему клитору. Я доведу её до оргазма, хочу, чтобы она запомнила свой первый раз, как лучший. Ускоряюсь. От толчков упругая грудь подпрыгивает, манит сжать её. Что я и делаю. Снежана кричит, бьется в оргазме, как в конвульсиях, царапает мои плечи. И я едва успеваю выйти из нее, чтобы выплеснуть белую с красными разводами сперму. 

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Переживаем шок. Не устояли. Я стал чертовым предателем. Изменил жене и был первым у Снежаны. 

– Ты как? 

– Хорошо. Вроде.

Подхватив её на руки, несу в ванну, раздеваюсь и захожу следом. Снежана стесняется, пытается закрыться. 

– Я тебя помою, – направляю струю воды на бедра. Кровь. Много крови. Она струей бежит по бедрам. Не знаю. Не имел раньше дел с девственницами. Так и должно быть? 

Меня пугает, что кровь не останавливается, продолжая течь, а лицо Снежаны почти белое. Она хватается за мои плечи, закатывает глаза и виснет на мне без сознания.

Снежана

– Ну ты меня напугала. Как ты себя чувствуешь? – Миша отвлекается от дороги, смотрит обеспокоенно. Он волнуется за меня. Тепло разливается внутри.

– Да нормально все. Врач же сказала, что такое бывает. Когда плева плотная.

– Прости, Снежана. Я даже не мог подумать, что ты в таком возрасте невинная. 

– Все хорошо, – отвернулась к окну. Меня больше беспокоит чувство вины перед Викой. Не дай Бог она узнает, я же со стыда сгорю. Тетя только в дверь, а я тут же запрыгнула на Мишу. 

И несмотря на то, что потеряла сознание, было так хорошо, что хочется повторить. 

Заходим в квартиру. Взгляд падает на коридор, где на полу осталась капелька крови, как свидетельство моего грехопадения. 

Я иду на кухню, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Нужно держаться от него подальше. Уходить поздно ночью – нет смысла. Не найду я, где можно будет переночевать.