Вновь раздались аплодисменты, люди радостно закричали, салютуя принцессе. И пока зал шумел, Эстер не слышала ни звука. Она обдумывала эти слова, слова, что не имели ничего общего с реальностью. Королева лгала так отчаянно и с таким упоением, будто сама верила в то, что говорит. Неизвестные маги похитили её… Ну что за чушь! Почему нельзя сказать правду?! Что случится, если люди узнают о том, что она всю жизнь провела в другом мире?

Так вот какая она, власть… Полная лжи и фальши! Видимо, трона достоин лишь тот, кто способен искусно вешать лапшу на уши, умалчивая подробности и ища виноватых.

«Мне нет здесь места», – удостоверилась Эстер. Но такие помышления вряд ли пришлись бы королеве по душе. Переборов желание развернуться и броситься прочь, Эстер поклонилась гостям, одаривая их лучезарной улыбкой. На негнущихся ногах она стала спускаться в зал, и тут оркестр заиграл медленный скрипичный вальс, тягучий и плавный.

У подножья лестницы стоял симпатичный юноша в голубом камзоле. Изящно поклонившись, он приветливо улыбнулся. Эстер покраснела и опустила глаза, но тот, не видя её смущения, промолвил:

– Ваше Высочество, позвольте пригласить вас на танец.

Эстер подняла глаза, рассмотрела его с головы до ног и смутилась ещё сильнее. Перед ней на одном колене стоял миловидный блондин, чьё розовое, почти фарфоровое, лицо ничего не портило – ни щетинки, ни прыщика. Это принц Клемент из Лиссии – уж о ком, а о приглашённых принцах, принцессах и других знатных гостях Эстер уже знала. И такой красавец, как он, никогда бы и не взглянул на неё… Впрочем, так было в прошлой жизни, на Земле, где её звали Эстер Браун.

– С удовольствием, – смущаясь, согласилась она. Сперва поклонившись, Клемент взял её за руку, Эстер положила другую ему на плечо, и пара завертелась в вальсе – первом танце, который она исполняла в реальной жизни, а не в своих мечтах. Отточенными движениями он кружил её по залу, крепко удерживая за талию. У Эстер сбивалось дыхание, и она застенчиво молчала, чтобы не ляпнуть в порыве какую-нибудь нелепость и не показаться глупой. Но Клемент улыбался так приветливо и одаривал её таким добродушным взглядом, что не оставалось сомнений: он безумно рад, что она подарила ему этот танец. Как же хорошо, что по бальному этикету именно кавалер должен вести танец, иначе она опозорилась бы на первом же шаге! Хотя… она посмотрела столько романтических фильмов, в которых влюблённые парочки вальсировали посреди восторженной, либо удивлённой толпы, что успела запомнить, как правильно нужно двигаться. А когда флейты зазвучали ещё громче, зал с тысячей глаз, сосредоточенно наблюдающих за ними, словно растворился, и они вальсировали в одиночестве, наслаждаясь этим волшебным мгновением, которое выскользнуло из её воображения и обросло плотью. Но мгновение это, как и любой приятный миг, закончилось так быстро, что она и не заметила. Музыка затихла, и Эстер, возвращаясь из прекрасной дрёмы в реальность, поклонилась Клементу, и он ей. Поцеловав ей руку и поблагодарив за то, что оказала ему такую честь, Клемент скрылся в толпе.

Восторг и трепет покрыли Эстер с ног до головы. Руки дрожали, а сердце стучало так, будто она только что пробежала марафон. Она никогда не ощущала ничего, даже отдалённо похожего на эти чувства!

Снова зазвучал протяжный вальс. Эстер посмотрела в сторону Алетрины. Та наблюдала за ней, добродушно улыбаясь, и в глазах её читалось: «Такова жизнь в королевском замке, дорогуша!». К королеве подошёл темноволосый мужчина в синем сюртуке, и Эстер узнала в нём графа Лесто, что посещал все королевские приёмы и уделял монархине много внимания. Он поклонился, подал ей руку, и они закружились в танце. «Интересно, какой по счёту у неё этот бал?» – подумала принцесса.