Причина спора заключалась в разной численности двух соседних кланов. Если всего одним-двумя поколениями ранее цифры были близкими, то к моменту моего рождения ситуация кардинально изменилась. За несколько десятилетий Черноземы стали не только многочисленнее Летописцев, но и самым крупным из всех кланов племени.

Летописцы, похоже, страдали от несоответствия больше всех: если члены этого клана чего и боялись, так это новостей. Пока все шло как обычно, никто не был счастливее их, но стоило появиться какому-нибудь пустяку, незначительному новшеству, как они начинали волноваться. Они были хранителями status quo, представляли память Эдревии и выполняли эту задачу, скрупулезно фиксируя каждое событие с начала времен. Поэтому вы поймете, что такие революционные изменения, как, например, бесконтрольный численный рост одного из кланов, ужасно их беспокоили. Они не понимали, с чем связано внезапное увеличение численности художников и учеников, и утверждали, что для блага сообщества необходимо восстановить равновесие между кланами. Вопрос о восстановлении баланса сводил их с ума, для них это было одним из основополагающих правил, принципом, скажем так, конституционного характера.

До этого момента пять кланов, составляющих племя, всегда были практически равночисленны, с минимальной разницей между поколениями. Необходимо было во что бы то ни стало вернуться к прежней ситуации, но как? Конечно, нельзя побуждать товарищей перейти из одного клана в другой или изменить право земли (ius soli). Единственное практическое решение, принятое после многолетних обсуждений, заключалось в том, что в случае сомнительного происхождения, например рождения на границе, следует сделать все возможное, чтобы новоприбывший не был приписан к Черноземии. Легко сказать… В таких случаях определяющими факторами при выборе становились воля новоприбывших и их бо́льшая или меньшая близость к одному из двух кланов. Однако сообщество всегда строго следило за свободой товарищей: принуждение недопустимо. Единственная возможность – убедить их в том, что вступить в менее численный клан окажется правильным решением.

Поэтому, когда я появился на границе двух территорий, сам Верховный Летописец, который был поглощен спокойным прослушиванием новостей племени и очень редко беспокоился о новорожденных, очнулся от долгой дремы и разослал всем срочное сообщение. Я должен был сделать все возможное и даже невозможное, чтобы убедить себя стать одним из них. Еще совсем маленький, но уже полностью овладевший всеми своими способностями, я должен был решить, к какому клану примкну.

В первые дни, привыкая к жизни в обществе, я был предоставлен самому себе. Каждый из окружавших меня товарищей из разных кланов давал мне все необходимое для жизни, и никто не беспокоил меня по поводу принадлежности. Конечно, сегодня, оглядываясь назад, можно сказать, что Летописцев, казалось, не интересовало ничего, кроме исполнения любых моих желаний. Я знаю, мне следовало бы быть подозрительным, но представьте себя на моем месте: я только что прибыл, никого не знал и думал, что это обычный здешний образ жизни. Должны же быть хорошие товарищи, правда? Я думал, что удача привела меня к ним. И в итоге оказался не так уж далек от истины.

Однажды мы с Лизеттой и другими играли в охоту за сокровищами: целью было найти спрятанные на поляне кусочки сахара. Тот, кто находил сокровище, мог оставить его себе и теоретически делать с ним все, что захочет. Среди нас, детей, это развлечение было очень популярно. Однако истинная цель игры заключалась в том, чтобы продемонстрировать наши умения: тот, кто находил сахар, делился с другими.