Игра рассыпающихся частей
шаром, распирающим изнутри, поднимается,
растёт: и, как ты знаешь, колышется.
Расплющенная перспектива.
Твой сон разорван звуком утраты.
Внимание ходит по кругу, вонзается в себя самоё
от лица варвара тёмного, движением
человеческих конечностей.
Испуг.
И с яростью машины шумной распределяешь пространство,
режешь его,
именуя куски ба́нцу хунце́.
Вводится термин: ум.
Trelilissimo: их согреваешь,
нежность не оставляет другому места для раскаянья.
Воображаешь тысячу трёхмерных вещей в полёте.
Тьфу – плевок,
знак презрения к низшему классу.
Ты стоишь в этом страхе как в потоке воды,
в ударной волне огня,
огненной воды.
Лишённый покровов, кредита – а он был так нужен.
Мысли хорошие, но не здесь.
Щадящая мягкость, движение, за сеткой стена. Чашки
на широком столе.
Понятие единичного.
Кружок, нарисованный карандашом в прямоугольнике.
Придут, изменят часовню
уникального, не знающего ни в чём повторения.
Вводится термин: привязанность.
Ты движешься в мiре обстоятельств и подробностей,
а можно: быть без меня,
быть, но – не я.
Блистающая фигура за границей вот этого вот,
любой ценой.
Cesare или ничто: материализованный принцип.
Вводится термин: вина́.
Чего-нибудь, да избегаешь.
Сладость переливающаяся, сладость Закона.
Взгляд живой, обещающий – из-под тёмных покровов.
Проповедник разумный глаголет:
штрихами намечу контур,
дам вектор движения. Обуздаю по мерке.
Горячишься, привычка к благожелательности.
Вводится термин: истерика.
Напрасно представляешь других: женщину лающую, мужчину
с ножиком в отведённой руке.
Защищён.
Ты мешаешь себе.
Вводится термин: страх.
Люди боятся неустранимого,
прячутся за рамами, за стёклами,
за мешаниной быстрых движений верхних конечностей. Чушь!
Здоров.
Вводится термин: игра.
Идёшь в предысторию, в надчеловечество, чтобы
уйти от игры. Осушить бы источник.
Внимание скользит поверхностью шара,
проходит вдоль занавеса,
украшает полстину – не ощущая её изнанки.
Тебе не освободить связанных. Прислушайся,
трещинами
восходят угрозы.
Вводится термин: знание.
Знаешь, как ты был смешан с мраком позорного.
Знает знание – воспринятое от других,
по частям и давно.
Оно-то и глядит на тебя.
Дегустация вкуса всего недобытого. Сильный же ветер
налёг сегодня!
Противоречие политических систем, гнев
от разделённости.
В не твоём времени нет ни пятна, ни скудости.
Вводится термин: след.
Под скрежет мечтаешь о мощёной площади, пустой, просторной,
не вмещающей впечатлений.
Вводится термин: отдача.
Неуловимое к неуловимому.
Боль и боль.
Совсем не важно, что ты делаешь.
Солнышко – позволь ему солнствовать, отпусти.
всегдашние свойства вещей
Черносотенным косящим взглядом
проникают в небо облака
и висят подобьем яблока,
спелым опупелым виноградом.
На пути надземный град Царицын
развстречался, я ему несу
зверьин дух, который был внизу,
сверху взятый белый топот птицын.
Это я ль, равнинный варвар, понасобирал
эссенциалистский интернацьонал?
Наталья Крофтс
Стихотворения
Родилась в городе Херсоне, окончила МГУ им. Ломоносова и Оксфордский университет. Живёт в Австралии.
Автор двух поэтических сборников и многочисленных публикаций в русскоязычной периодике (в журналах «Нева», «Юность», «Работница», «Новый журнал», «Интерпоэзия», «Новый берег», «Австралийская мозаика» и ряда других). Стихи на английском опубликованы в четырёх британских поэтических антологиях.
Поэт
Я ослеп. Измучился. Продрог.
Я кричу из этой затхлой бездны.
Господи, я тоже чей-то бог,
заплутавший, плачущий, небесный.
Вот бумага. Стол. Перо и рок.
Я (больной, седой и неизвестный).
Но умру – и дайте только срок,
дайте строк – и я ещё воскресну.
Второй ковчег
По паре – каждой твари. А мою,