Вот с таким багажом я пришла на собеседование в принадлежащую знаменитым медийным личностям Московскую элитную медиа-школу, в которой обучались дети богатых родителей. Там мне объяснили должностные обязанности и условия работы и предложили сразу провести пробное занятия с детьми. Для меня это не составило труда.

Моя работа с детьми началась, когда я ещё училась в школе, и опыт был неудачным. На профориентации в старших классах меня отправили поработать в детский сад. Во время сонного часа, когда воспитательница вышла, дети дружно проснулись и стали кидать в меня подушками. У меня не получилось их успокоить, пока она не вернулась. С тех пор я в детском саду не работала, если это не были разовые творческие проекты. Второй опыт был, когда я уже была мамой шестилетнего сына. Мне захотелось вести аэробику для девочек, и я пришла в школу с предложением открыть группы для всех желающих заниматься спортом. В итоге у меня было две группы: для подростков и для взрослых. Когда я заканчивала ВУЗ, я открыла ещё театральную студию для школьников. Зная свою «мягкотелость» в общении с детьми, я думала, что нужно играть роль строгой «училки», чтобы была дисциплина. На это уходило много энергии, я уставала от контроля и не получала удовольствия от процесса. Потом я выработала стратегию договорных отношений с детьми. Это было намного проще и эффективней. Но самым важным открытием в работе с детьми было понимание, что дисциплина на уроках зависит от того, насколько я сама – дисциплинированная и зрелая. Дети очень чуткие люди, они быстро считывают фальшь и неискренность. Поэтому мой личный прогресс во взрослении влиял на качество занятий с детьми.

В московской частной медиа-школе, куда я попала, меня обрадовал высокий уровень оснащённости кабинетов и оборудования для занятий с детьми. О таких возможностях на Дальнем Востоке можно было только мечтать. После пробных уроков меня взяли на работу с занятостью 4-6 часов в неделю и попросили приходить на занятия в одежде, соответствующей дресс-коду стиля смарт- или шик-кэжуал. Вот это для меня была трудновыполнимая задачка, так как я прилетела в Москву с одним чемоданом и совершенно не разбиралась в стилях, в моём гардеробе был полнейший хаус.

Кроме малинового пиджака, который мне подарили как базовую вещь, остальная одежда была плохого качества и сомнительного стиля. Я покупала вещи не по стилям, а по скидкам, в основном чёрную, чтобы стройнее выглядеть и казаться сексуальней. На помощь пришли подруги и через онлайн-конференцию помогли собрать нужный лук, который удовлетворил администрацию школы.

Работая в элитной школе, я скоро поняла, что мною «закрывали» окошки между занятиями, или я замещала какого-то знаменитого преподавателя, который не смог прийти к своему уроку. Мне это не очень нравилось, но других вариантов не было. Зато у меня было время ходить на кастинги для моделей и параллельно искать другую работу для подстраховки и дополнительного заработка, чтобы покрывать свои расходы в дорогой Москве и копить деньги на реализацию своих планов. В столице было много актуальных, интересных вакансий и различных кастингов, а у меня была готовность пробовать новое, узнавать себя и искать, где я могу проявить свои таланты.

Примерно через месяц работы в элитной школе мне предложили несколько часов поработать с детьми на одном проекте бесплатно. Я отказалась, потому что на другой работе мне пришлось бы взять день за свой счёт. Я была не готова к таким жертвам и сказала, что не смогу выйти на бесплатную работу. Тогда меня уволили. Что удивительно, я не расстроилась, потому что осознавала, что с детьми работать не хочу. Еще в Находке мне было понятно, что через детей, которых я обучала медийным технологиям, мне хотелось стать известной. Целью моей работы было не дать, а получить. Получалось, что я использовала детей для своих целей, они были мне нужны как посредники. Это было не честно с моей стороны, мне хотелось работать, основываясь на других мотивах и потребностях. Поэтому я спокойно и легко распрощалась с преподаванием в детской школе.