Он смотрит так, словно ждет чего-то. Наверное, все же не чувствует, как неприятно я пахну. Точно не чувствует, иначе я бы это заметила. Если человека раздражают запахи, это видно по носогубным складкам… У Глеба они в спокойном положении, его не волнует мой запах.

– Не переживайте, охрану усилят и найдут. – Так тяжело дышит, словно только что совершил пробежку в тяжелых кроссовках на своих маленьких упругих ножках. Задница у него тоже упругая. Задница у Глеба что надо… Чертова «задница» – слово из семи букв… У меня кружится голова. Все вокруг кружится…

«Кого найдут? Кого найдут? Кого найдут?» – Голоса звучат в голове барабанной дробью и хотят, чтобы я вторила им и задала этот вопрос Глебу.

– Кого найдут? – повторяю за ними, но не потому, что я в их власти, а потому, что просто должна задать встречный вопрос. Не потому, что голоса это приказали, а потому, что у этого Глеба все еще в руках моя сумка и мои перчатки. Только по этой причине. Мне нужны назад мои вещи.

– Того, кто это сделал. – Глеб отвечает с таким выражением лица, словно я говорю с ним на другом языке. Но носогубные складки все еще спокойны, значит, он правда ничего не почувствовал. У меня хорошие духи.

«Укуси его за щеку, укуси его за щеку, укуси его за щеку» – мысли в голове крутятся холодным вихрем. Все разваливается, как карточный домик, сегодня все разваливается, мне надо как-то отвлечься, иначе я точно его укушу, в то самое место, на котором у Ланы родинка…

Никак не могу перестать думать о ее уродской родинке. Надо что-то сказать, что-то нейтральное… Родинка, Лана, глаза… Черт, все смешалось, как в дешевой столовской солянке. Горячей и такой жирной, что тошно от одного только взгляда… Солянка. Надо вспомнить рецепт. Надо приготовить солянку, пригласить друзей и подать ее в том белом сервизе с супницей…

Какая чушь в голове, у меня нет друзей, и я ненавижу готовить. Надо взять себя в руки и ответить что-то нейтральное. Такое, чтобы голоса поняли, что я их не слышу, и отстали от меня.

– Грабителей обычно не находят, Глеб.

Да, так. Именно так. Голоса умолкли, они не ожидали. Они думали, что сегодня я полностью в их власти. Я смотрю на свой страх, я не позволю им взять надо мной верх.

– Анна, это был не грабитель, и я… – снова закатывает глаза, и меня снова начинает трясти от вида белков, они похожи на личи…

Глеб так дышит, словно сейчас взорвется от волнения. Если это произойдет, он запачкает мне платье своей кровью и кусочками кожи. Какая отвратительная будет картина. Я впервые сегодня надела это платье, его нельзя пачкать кусочками кожи, в прачечной нет прейскуранта, связанного с кусочками кожи… или есть? Может, я отстала от жизни, такое точно есть, всякое же может произойти?

– Хотите кофе? Я расскажу вам про расследование…

Зачем он произнес это слово? ЗАЧЕМ?! У голосов получилось, паника охватывает тело холодными острыми мурашками. Он сказал слово «РАССЛЕДОВАНИЕ».

Обследование, потом Преследование, потом Расследование, все сходится, на третий счет. Нет слов на буквы алфавита перед «о» с основой «следование»… Три… Правильная цикличность три.

Моя система работает. Я использую ее давно, она помогает не слышать голоса. Надо взять слово и придумать его производные от основы, главное – определить, какое слово будет по счету следующим, главное, чтобы цикличность сохранялась.

Не хочу больше говорить с Глебом, остался неприятный осадок от того, что он сказал: «мальчик, который всем улыбался»… Я не думала так про паренька. Я думала, что он равнодушный и бесчувственный, и ему не было ни до кого дела. Мне стыдно. Мне очень стыдно, что я так о нем думала…