Лицо Жейша исказилось от ярости и ненависти.

– Кто он?! – дико зарычал наагариш и дёрнулся вперёд, цепи грозно зазвенели.

– Имеет ли это значение? – почти добродушно уточнил Дейширолеш. – Преступление против меня совершил ваш сын…

Но наагариш не дал ему договорить, закричав яростно и очень убедительно:

– Мой сын никогда не пошёл бы на подобное! Его оболгали! Убили и оболгали!

Дейширолеш подался вперёд, почти к самому лицу наагариша, и проникновенно прошипел:

– А что, если это я его убил?

Жейш побелел ещё сильнее, до серого оттенка, и растерял свой гнев.

– Нет-нет… – пробормотал он. – Повелитель, что вы… Он бы никогда не посмел напасть на вас… Вы же…

Наагашейд выпрямился, и Жейш умолк.

– Верно, напал он не на меня, – не стал лукавить Дейширолеш и знаком велел унести голову.

Жейш проводил стеклянный сосуд отчаянным взглядом.

– Он напал на мою жену, – тихо произнёс наагашейд, чем вернул себе полное внимание Жейша.

Взгляд нага расширился одновременно от удивления и от ужаса. На повелителя посмотрели удивлённо не только пленники, но и стража. На мгновение возникла полная тишина, не прерываемая даже дыханием.

– Будущую жену, – сделал небольшое уточнение Дейширолеш. – Но временные определения в моём случае уже значения не имеют.

– Мой господин, клянусь, ни я, ни мой род не имеем к этому отношения! – горячо произнёс Жейш. – Вы же знаете, ни один наг не способен…

Дейширолеш не стал дослушивать.

– Какое отношение ты имеешь к Чанвашару? – в лоб спросил он.

Это прозвучало так неожиданно, что Жейш не смог проконтролировать эмоции должным образом. На его лице отразилась целая гамма чувств, при виде которых становилось очевидно, что какое-то отношение к Чанвашару он имеет. По губам Дейширолеша скользнула улыбка. Жейш скривился, сообразив, что теперь ему точно не оправдаться.

– Так какое отношение ты имеешь к мёртвому богу? – повторил вопрос наагашейд.

Жейш стиснул зубы, желваки на его лице напряглись.

– Неужели ты посмел предать меня, своего господина? – свистящим шёпотом спросил Дейширолеш.

И тут Жейш наконец заговорил.

– О предательстве речи даже не идёт! – выплюнул Жейш. – Я лишь заботился о благополучии нашего народа! Мы слишком размякли, подобрели, ослабели! Не то что во времена правления вашего отца! Чанвашар обещал сделать вас сильнее, а с вами стали бы сильнее и мы!

– Сильнее, создав из меня наагашеха?! – разъярённо прошипел Дейширолеш. – Равнодушную тварь, которая постепенно вырезала бы всех здесь?!

– Со многими так и надо поступить! – закричал Жейш, выпучив глаза. – Я старался на благо своего народа! Я хотел сделать его сильнее и…

– Подав руку его же злейшему врагу?! – перебил его Дейширолеш. – Наши предки положили свои жизни, чтобы изничтожить эту тварь, а ты решил возродить былое зло?!

– Это зло предпочтительнее того, что есть сейчас! – проорал Жейш и умолк, тяжело дыша.

Дейширолеш с ненавистью посмотрел на него. Жейшу всегда были больше по душе кровавые времена его отца, и он никогда этого не скрывал. Но зайти в своём стремлении вернуть былое так далеко… Дейш прикрыл глаза, призывая себя унять гнев. Через некоторое время он посмотрел на Жейша уже куда спокойнее.

– Хорошо, с мотивами разобрались, – ровно произнёс он. – Теперь я хочу знать, как это произошло, что конкретно он пообещал и где его искать.

Жейш криво усмехнулся, показывая этим, куда повелитель может идти со своими вопросами. Дейш улыбнулся в ответ. Усмешка медленно сползла с лица наагариша…

Через час Дейширолеш покинул стены темницы и пополз в сторону дворца. Навстречу ему спешил Делилонис, осторожно отгоняющий от себя хвостом приставшего котёнка.