– Интересно, что это за «один из них»? – с интересом спросил Микола.

– Личность, из себя особо ничего не представляющая, если бы не его наследство, полученное от отца, – сказал Иван и, сделав секундную паузу, словно обдумывая что-то, добавил: – Увы, ныне покойного.

– Стало быть, гроши у него имеются? – заключил Билый.

Суздалев вновь усмехнулся.

– Грошей как раз у него не так много. Но золота в избытке.

Казак вопросительно уставился на своего односума.

– Да-да, ты не ослышался. Настоящее золото, – граф с любопытством наблюдал за меняющейся мимикой Билого. – А как еще назвать породистых лошадей?

– Он что, лошадьми торгует? – Микола откинулся на спинку стула и взглянул в сторону зимнего сада. Парочка небольших птичек с красно-желтым оперением переговаривалась друг с дружкой заливистыми трелями.

– И торгует, и проигрывает, – произнес граф. – Отец его, царствие небесное, владел конезаводом в окрестностях столицы. Не так давно почил в бозе. Сынок взялся было за гуж, но, видимо, природа решила отдохнуть на отпрыске. Не потянул созданное отцом дело. Пристрастился к игре. Играл по-крупному и в один прекрасный момент проигрался вчистую. С долгами кое-как рассчитался, благо папенька оставил неплохое состояние, оно, впрочем, и пошло на погашение долгов. Но играть не перестал. Вместо денег ставки делал лошадьми. Тем самым уменьшив некогда богатое поголовье породистых жеребцов и кобыл.

Граф на минуту замолчал. Отпил из стакана с водой несколько глотков.

– И как зовут нашего щедрого человека? – с иронией в голосе спросил казак.

– Имя тебе, друже, мало что скажет. Родом он из ганзейских баронов. С ним постоянно в паре играет его кузен. Такой же прощелыга и любитель легких денег. Вместе и проматывают некогда богатый конезавод. И, судя по всему, дела идут у кузенов совсем швах, так как стали шельмовать.

– Блестяще, граф, – вполголоса воскликнул Билый. – Не поделишься, откуда вся информация?

– Изволь, – парировал Суздалев. – Об этих кузенах я знал давно, к тому же доводилось сидеть за одним игорным столом. Иначе не стоял бы у меня в имении жеребец-ахалтекинец. А о нынешнем состоянии дел этих прощелыг мне поведал швейцар у входа.

– Интересно, – задумчиво процедил сквозь зубы Микола.

– Что именно?

– Какое поголовье осталось у них еще?

– На твой век хватит, – рассмеялся Иван и добавил: – Если все правильно сделаем.

– Так они и сейчас играют? – интерес у Билого рос как снежный ком.

– Угомонись ты, оглашенный. Как тот цыган! – шутливо попытался успокоить разыгравшийся информационный аппетит друга граф.

– Это по какой такой причине ты меня с цыганом сравниваешь?! – удивился Микола.

– Да ты как услышал про конезавод, так и попер, будто лавой, на неприятеля. Сплошные вопросы.

– Знать о враге то, что необходимо, – значит одолеть его, – цокнув языком, заключил казак.

– Вот-вот. – Суздалев поднял кверху указательный палец. – Здесь самое важное.

Билый внимательно посмотрел на односума. Остатки хмеля еще бродили в голове, но сознание вновь стало ясным, позволяющим трезво оценивать ситуацию и, если потребуется, просчитать ее на несколько шагов вперед.

– Не сверли ты меня так глазами, – заметил Суздалев. – Ничего особенного, что тебе не знакомо, я не скажу. Ты сам понимаешь, как дворянин, что сии два господина хоть и пройдохи, но к дворянскому сословию отношение непосредственное имеющие. Понимаешь ход моих мыслей?

– То есть, в отличие от нас с тобой, – казачья чуйка Миколы взбодрила его природную способность мгновенно оценивать ситуацию и мыслить наперед, – у этих двух оружие при себе имеется.

– Именно так, – завершил мысль друга граф. – И, хотя вояки из них не ахти какие, оружием пользоваться они умеют.