– Разведал я, что… – он хотел сразу приступить к делу, но Резун перебил:

– Ты поешь, Ваня, поешь. Чай набегался по той фортеции поганской. Поешь, а затем и расскажешь, что надо. И не волнуйся так, спокоен будь.

Смага по-прежнему вяло грыз баранью ногу. Но сейчас юноша заметил, что маленькие острые глаза «Чёрного» постоянно шныряет на всех входящих в харчевню. На Ивана он даже не глянул. С удовольствием он, сжевав добрый кусок мяса, утёр ладонью рот. Иван тихо заговорил?

– На главном бастионе сорок больших пушек. По двадцать с каждой стороны. И четверо воинов дежурят на стенах. Ещё шесть пушек поменьше, на входной башне. Две пушки во дворе крепости, смотрят на главные ворота. У ворот пятеро стражников. Всего воинов в крепости где-то около тысячи. Сколь точно – не знаю. И ещё…

– Да ты ешь, хлопче. А то худой чего-то… того гляди штаны потеряешь. – Резун усмехнулся. – Больших пушек, точно сорок? Какого калибра?

Иван озадаченно уставился на него.

– Каковой величины их ядра, каков размер?! – зло прошипел Смага, зыркая безостановочно на посетителей харчевни.

– Ну… – Иван несколько растерянно глянул по сторонам, силясь найти что-то похожее на пушечные ядра. – Вот, как та дыня, чуть поменьше разве…

– Дыня… тоже мне лазутчик! Двенадцатифунтовые, а Данила? – «Чёрный» метнул быстрый взгляд на своего старшего напарника.

Тот утвердительно кивнул, задумчиво, поглаживая, длинные седые усы.

– А через сколь времени посты сменяются, разведал? И восточную стену бастиона не глядел? Есть ли там место удобное для восхождения?

– Не-е – Иван, сожалеюще, покачал головой, – Никак не мог разузнать сие, братья казаки! Не можно там просто так ходить и всё высматривать…

– Да мы разумеем, хлопче, разумеем. А кто это за толстый басурман, что в обнимку с тобой по бастиону лазил?

Удивлённо взглянув на Резуна, юноша пожал плечами:

– Это был сам Юсуф-паша. Я попросил показать мне пушки, он и показал. А что в обнимку… так разговаривали о разном, вот и всё…

– А о чём, ежели не тайна есть сия великая? – старый пластун, по-прежнему поглаживая усы, поднял глаза на Ивана.

– Ну, говорил о битвах, где рубился. О сыне, что где-то в Болгарии то же начальным воинским человеком служит. В веру предлагал мне перейти магометанскую.

– Ну, ты погляди, Данила! – «Чёрный» возбуждённо хлопнул ладонью по столу. – Что за паныч сей хлоп! Сам басурманский полковник ему друг, всё показывает и…

– Заткнись, Смага! По сторонам лучше гляди! И чего ты ему ответил по поводу веры?

– сказал, что боязно мне, что подумаю…

– Молодец! И в самом деле, казак ты и сын казака! – Резун улыбнулся и дружески тронул юношу за локоть:

– Ладно, теперь давай двигай к себе уже.

– Дядько Данила! Забыл! – подскочив, Иван стукнул себя кулаком по лбу. – Ещё новость! Значит, весной большое войско турок высадится в Кафе. Тысяч двести будет, триста пушек! И вместе с татарами пойдут в поход то ли на нас, то ли на Москву!

Оба казака замерев, уставились на парня. Потом Резун тихо спросил:

– А сие откель знаешь? Тоже паша разболтал?

Иван рассказал о почте из Стамбула и фирмане султана:

– Там много чего было написано, братья казаки. Требуют от Юсуфа-паши организовать в порту приём множества кораблей. Заготовить корм людям и коням, приготовить достаточные запасы пороха. Но главное – это то, что я сказал! – Иван развёл руками в стороны.

Резун и Смага молча глядели на него. Затем старый запорожец повернулся к товарищу?

– Говорил я тебе, Микола, что хлопец сей клад истинный! Грамотен, разумен! Это не саблей махать в сече… спасибо тебе, Иван! Весьма важное известие ты добыл. Сам на ведаешь, сколь важное! Ныне же о сём будет сообщено на Кош! А теперь иди, Ваня, время уже. Не заставляй ждать твоих хозяев поганских!