– Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?

– Чернобогом. Самым страшным из здешних богов.

Глеб сделал усилие, чтобы не усмехнуться.

– Хорошо. Клянусь Чернобогом! И пусть он отправит меня в царство мрачного Аида, если я тебя обману!

Лагин посмотрел на Глеба с сомнением, однако ладонь разжал.

– Возьми.

Алмаз был увесистый. Каратов двадцать, не меньше. В Москве двадцать первого века он стоил бы полмиллиона баксов. Только где она, эта Москва…

Глеб вздохнул и спрятал алмаз в карман. Затем взглянул на Лагина и сказал:

– Слушаться меня беспрекословно. Скажу «мордой в грязь», значит, мордой в грязь. Скажу раздеться догола и нырнуть в дерьмо – нырнешь. И будешь сидеть в дерьме, покуда я не разрешу вылезти.

Лагин кивнул и ответил необычайно серьезным голосом:

– Это справедливо.

Затем снял очки и бережно протер стеклышки краем рубахи.

– Ты придумал? – поинтересовался Глеб, кивнув на очки.

Ученый муж водрузил очки на нос и покачал головой:

– Нет, не я. Гербериус. А стекла для него сделали венетские мастера. Это одно из величайших изобретений моего учителя!

– Не спорю. Ладно, пошли на выход.

Перед самой дверью Глеб положил руку на ольстру и сказал, сурово глядя на охоронцев:

– Эти двое под моей защитой.

Охоронцы нахмурились, но потеснились, позволяя ему пройти.

На улицу Глеб вышел первым. Окинул быстрым и цепким взглядом огромный двор и только потом дал Лагину и Дионе сигнал следовать за ним.

На улице было по-ночному темно, там и сям горели костры, возле которых грелись бродяги и прокутившиеся в пух и прах купцы.

– Это же моя подвода! – воскликнул вдруг Лагин и бросился к крайней в ряду телег – накрытой рогожей.

Возле телеги стоял конвой из трех княжьих ратников во главе с упитанным поручиком.

Из темноты вынырнул Хомыч.

– Прости, чужестранец, я ничего не мог сделать, – виновато проговорил он.

Лагин кивнул ему и двинулся к конвою. Судя по суровым лицам, княжьи ратники были настроены весьма решительно. Старший из троицы (судя по нашивкам на плаще и дорогой кольчуге – княжий порученец) выдвинулся вперед и сурово спросил:

– Что в подводе?

Лагин открыл было рот, но Глеб его опередил.

– Мертвый оборотень, – громко и уверенно ответил он. – Собственность Бавы Прибытка и его делового товарища Крысуна.

Охоронцы переглянулись. Теперь на их лицах появилось сомнение. Однако княжий порученец не намерен был сдаваться.

– Зачем тебе мертвый оборотень, ходок? – холодно осведомился он.

– Для новой забавы. Ты ведь знаешь, люди постоянно просят чего-нибудь новенького.

– Да, но князь…

– Княжьи указы здесь не действуют, – отрезал Глеб. – Бава платит ему звонкой монетой. И пусть меня покарает Перун, если часть их не перетекает в твой карман, порученец.

Дородное лицо порученца налилось кровью, пальцы его правой руки опустились на рукоять меча.

– Ты обвиняешь меня в воровстве, ходок?

Глеб покачал головой:

– Вовсе нет. Я лишь говорю, что свое жалованье ты получаешь из княжьей казны. Или у тебя есть другие хозяева?

– Мой хозяин – князь Егра!

Глеб кивнул:

– Так я и думал. Кстати, не ты ли уронил золотую монету, которая лежит у тебя под ногами?

Порученец опустил голову:

– Да… Кажется, это моя.

– Будь осторожнее, поручик. В Порочном граде великое множество воров.

Поручик дал знак ратникам, все четверо повернулись и двинулись прочь от телеги.

– Уф-ф… – облегченно вздохнул ученый муж. – С меня семь потов сошло, пока вы разговаривали. – Он снял очки и протер запотевшие стекляшки. Водрузил их на нос и улыбнулся. – А здорово ты его.

– Теперь они знают, что у нас в подводе есть что-то запретное, и не оставят нас в покое, – сухо проговорил Глеб.