– Через несколько дней, гроуэр, – ответил Торн. – Я думаю, через недельку. Очень хочется воспользоваться ясными солнечными деньками.

– Начинайте, когда сочтешь, что пора.

Квендиш встал с места, окончив завтрак и деловую беседу. Разговор за столом тотчас же возобновился; три его дочери, четыре сына, жена, бригадир, агроном, их жены – привычный круг людей, постоянно работающих вместе и связанных больше чем привычкой. Квендиш с болью подумал, что здесь нет сейчас его старшего сына, Клеона. Но тут уж ничего не поделаешь.

Сюзанна присоединилась к нему, внимательно глядя в глаза. Она была его второй женой, моложе Квендиша на десять лет, но стала прекрасной матерью всем его детям и великолепной хозяйкой. Сюзанна ласково коснулась его руки:

– Ты обеспокоен, дорогой. Думаешь о ветре с севера?

– Да, и о том, что давно не было дождей.

– И о Клеоне?

– Да, – он кивнул, – и о нем тоже. – Его рука сжалась в кулак. – Несчастье! Нужен был всего только год – и он был бы в безопасности! Я… – он осекся, с горечью вспоминая о прошлом. Но у него есть еще семь детей, и надо думать о них, об их судьбах и счастье.

– Извини, – произнес он тихо. – Просто я никак не могу привыкнуть. Конечно, это мог быть не Клеон, а кто-то другой…

– Не обязательно, – ответила она, ловя его взгляд. – Ты мог освободить нашу семью от повинности.

– Да, мог, – согласился он горько. – Не думай, что я мало взвешивал и решал. А что бы тогда сказали обо мне соседи? Работники? Ты же знаешь, что случилось с гроуэром Рентайлом. Он сделал это, и однажды утром проснулся в горящем доме. Сгорело почти все. Рабочие не глупы, а люди, пришедшие в ярость и гнев, совершенно забывают о традиционном уважении и повиновении. Если мы хотим выжить, нам надо все решать вместе, сообща.

– И умирать тоже вместе, – в ее голосе звучала горечь. – Я видела счета в твоей конторе, говорила с агрономом Лидерманом. Он хороший специалист, но он же и трусливый лжец. Урожаи не увеличиваются, кривая их графика не идет вверх. А если подумать об урагане, ветре, проливных дождях – то что будет с землями? Что мы сможем сделать?

– Ничего. Не надо бояться. – Он старался говорить твердо. – Дождь смоет с почвы вредные семена сорняков. Значит, дождь – это друг. Ураган? – Он пожал плечами. – Никто, конечно, не застрахован от капризов природы, но мы будем надеяться на удачу. Лидерман строит свои прогнозы, основываясь на очень призрачных и ничтожных вероятностях событий.

Квендис постарался придать своему голосу побольше бодрости и сменил тему:

– Ньяла просила отпустить ее на праздник урожая. Я был не против. Она обещала родить нам много-много помощников. Неужели мы не справимся с каким-то ураганом, если вокруг нас такие хорошие люди?

Он слегка пожал ее руку:

– Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо. Мы справимся.

– Да, – ответила Сюзанна не слишком уверенно. – Конечно.

– Ты сомневаешься?

Он был готов приводить новые и новые аргументы, чтобы убедить и ее и самого себя в успешном исходе; но звонок телефона прервал их разговор и ответить она не успела. Служанка сняла трубку, послушала:

– Это вас, гроуэр. Из Сити.

Это был Колтон. Его лицо на экране было очень озабоченным:

– Привет, Квендис. Ты занят?

– А что случилось?

– Я созвал совещание. Есть несколько срочных проблем для обсуждения. Я думаю, тебе следует присутствовать. Это предельно важно, Квендис; иначе я бы не позвонил тебе.

Квендис колебался. Разум подсказывал ему, что от его присутствия там ничего не может измениться; времена, когда он посещал все собрания местных гроуэров, отошли в прошлое. Он колебался, глядя в лицо человека на экране. Колтон не был гроуэром в полном смысле этого слова: у него не было своей земли. Но он умело представлял интересы гроуэров при заключении разного рода контрактов и сделок, очень умело направлял ход всех собраний, если обстановка грозила слишком накалиться, спокойно улаживал возникающие конфликты и недоразумения.