Лошади ускорили шаг, почуяв воду. Они продирались сквозь заросли бледных пушистых кустарников, чьи ветви были усеяны странными цветами наподобие хлопка. Сурра, едва различимая на фоне желтоватой травы Арзора, устремилась вперед, спугнув стайку диковинных грызунов, обитавших в суровых степях.

Внезапно Дорт натянул поводья, предупреждающе вскинул руку и остановился. Хостин последовал его примеру. Сурра, распластавшись, затаилась в траве, а Баку спикировала вниз, испустив резкий, властный вопль.

– Нас заметили, как я понимаю? – прошептал землянин.

– Ага. Но норби мы не увидим, если он сам того не захочет, – ответил Дорт. – Йа-а-а! – крикнул поселенец, после чего бросил поводья и поднял ладони вверх.

Из-за особого строения гортани норби издавали странные звуки, понять или повторить которые чужеземцы были не в силах. Однако нашелся один подходящий способ общения: им-то и воспользовался Дорт. Он так быстро перебирал пальцами в воздухе, что Хостин почти не различал отдельных знаков. Судя по всему, норби понял послание: от ствола дерева отделилась тень и застыла неподалеку.

Сторм ни разу еще не видел аборигенов, разве что на трехмерных картинках в Центре демобилизации, где он посмотрел об Арзоре все, что только можно. Материалы были красочными и привлекательными и подробно изображали незнакомый переселенцам мир. Но конечно, реальное зрелище существенно отличалось от самого правдоподобного и тщательно смонтированного 3D-фильма.

Норби был очень высок по земным меркам: ростом почти семь футов – на добрую голову выше Хостина. Строением тела он походил на человека, пусть и чрезмерно худощавого, с приятными гуманоидными чертами лица и желтой, с красноватым оттенком, кожей (в тон почве Арзора). Но при встрече с норби сразу бросалась в глаза одна характерная деталь: на лысой голове туземца, загибаясь назад, торчали небольшие (около шести дюймов) рога цвета слоновой кости.

Сторм попытался отвести взгляд от рогов и сосредоточиться на стремительно мелькающих пальцах Дорта: надо как можно скорее выучить язык жестов. А затем переключил внимание на одежду и вооружение норби.

На туземце были самодельные легкие доспехи из шкуры йориса, которые закрывали тело от подмышек до низа живота и расходились на бедрах, не стесняя движений. На ногах его красовались высокие сапоги, напоминающие те, что надевали поселенцы для защиты от колючих кустарников. На талии поверх доспехов крепилась дополнительная кожаная полоса; на ней, как на поясе, висели мешочки, украшенные крошечными бусинками – красными, золотистыми и синими, – и кинжал в узорчатых ножнах (размером почти с настоящий меч). В руках (на каждой – по шесть пальцев) охотник держал оружие, которое Сторм с легкостью узнал. Это был лук, пусть и длиннее, чем все те, что прежде доводилось видеть землянину.

Наряд эффектно довершал широкий воротник – от плеча до плеча, а в длину – практически до талии – сделанный исключительно из отполированных клыков йорисов. Если норби добыл все это богатство сам, вооружившись лишь ножом и луком, любая компания бывалых вояк приняла бы его с распростертыми объятиями!

Дорт опустил руки на рожок седла, ожидая ответа туземца. Но внезапно норби с быстротой, поразившей Сторма, резко вскинул лук.

– Убери кошку! – нервно прикрикнул Дорт.

Сторм зашипел; Сурра поднялась из укрытия и неспешно приблизилась. Наконечник стрелы неотступно следовал за ней. Дорт судорожно пытался объясниться на пальцах, но у Хостина были свои методы убеждения. Он слез с коня и жестом подозвал Сурру; та подошла и с кошачьей грацией потерлась о его ноги. Повелитель зверей опустился на одно колено, и Сурра, опершись передними лапами на плечи хозяина, ласково прикоснулась к его щеке носом.