Но ведь когда-нибудь расстояние, разделяющее две расы, неизбежно сократится, и им придется налаживать отношения...

Руна вздохнула, закрывая глаза. Скорее бы уже наступил новый день – и началась новая жизнь, что бы она там ни готовила.

* * *

Выйдя из зала, где проходило собрание, Сейдж направился было в свою каюту, но по пути его догнала Мун, по-свойски взяла под локоть.

– Заглянешь на чашечку кофе? – предложила она будничным тоном. – У меня соседей по каюте нет – нам не помешают.

– Хочешь поговорить? – уточнил он, не уверенный, что понял ее правильно.

– И поговорить тоже, – Мун лукаво глянула на него из-под густой каштановой челки. – Ну же, соглашайся. У меня припрятан отличный виски – на тот случай, если ты не любишь кофе.

– Аргумент.

Она поцеловала его, едва дверная панель бесшумно закрылась за их спинами. Толкнула Сейджа к стене, встала на цыпочки и пылко прижалась к его губам своими, мягкими и нежными. На пару мгновений он замер, ошеломленный ранее неизведанным ощущением, а затем взял Мун за плечи и осторожно, но настойчиво оторвал от себя.

– Ты же понимаешь, что завтра я сойду на Терну и мы, скорее всего, никогда больше не увидимся? – мягко спросил он, заглядывая в ее темные, блестящие в полутьме глаза.

– Так даже лучше, – прошептала она. – Нет отношений – нет обязательств и разочарований. Ты мне нравишься, Сейдж, и я хотела бы сохранить воспоминание о тебе... об этой ночи.

Когда Мун вновь потянулась к нему, он не стал ее останавливать.

Там, на Земле, Сейдж прошел основные обучающие и адаптационные программы; он детально изучил теоретическую часть самых разных наук и аспектов человеческой жизни и кое-что – например, свои познания в медицине – вполне успешно применял на практике. Однако отношения между мужчиной и женщиной оставались для него терра инкогнита. За свою короткую жизнь он никогда не был близок с другим человеком – ни эмоционально, ни физически – и теперь, отвечая на ласки Мун, лихорадочно соображал, все ли делает правильно.

Однако переживания его оказались напрасны. Охваченное примитивным инстинктом тело само подсказывало, как действовать, на время отключив холодный рассудок. А стоило Сейджу на секунду замешкаться, как инициативу перехватывала Мун – и уж у нее-то опыта в этом деле хватало.

Впервые на своей памяти Сейдж потерял счет времени. Очнулся он лежащим в ворохе смятой постели, голым, мокрым от пота, с ощущением блаженной неги и опустошения в каждой клеточке тела. Мун растянулась рядом: глаза закрыты, влажные волосы прилипли ко лбу, на губах – расслабленная улыбка. Ее небольшая, почти подростковая грудь вздымалась и опадала, как после интенсивного бега.

– Черт, доктор, да вы талантливы во всем, – пробормотала Мун спустя пару минут, повернувшись к нему лицом. – Теперь мне будет особенно жаль расставаться.

– Я не облажался? – спросил Сейдж серьезно.

Она фыркнула.

– Шутишь? Да ты самый чуткий и выносливый любовник из всех, что я знала!

– Честно говоря, у меня не так много опыта...

– Ни за что не поверю. С твоей-то внешностью и умом?

– Нет, правда...

– Ну, если и так, твою неопытность с лихвой компенсирует усердие и впечатляющие физические данные, – заверила она. – Я уже начинаю подумывать о том, чтобы завтра тоже высадиться на Терну.

Сейдж рассмеялся.

– Ты нужна здесь, – сказал он, кончиками пальцев очерчивая ее бедро. – А там может быть опасно.

– Ты о тех пропавших? – Мун нахмурилась, затем выскользнула из-под его руки и, спрыгнув с койки, куда-то пошлепала. – Погоди, принесу нам выпить.

Она вернулась через минуту с двумя стальными кружками и едва початой бутылкой виски, зажав под мышкой пакет с сушеными ломтиками какого-то фрукта – кажется, манго.