Боке старался следовать совету Эгиреничека и не обращать внимания на Халду, но у него это не совсем получалось. Халда на протяжении всего ужина не проронила ни слова и ее единственный глаз, не отрываясь, пытливо смотрел на гостя с лютой нескрываемой злобой, как будто именно Боке оказался виноватым в полученных ею некогда увечьях. А еще наблюдательному акклебатианину казалось, что от распиравшей Халду непонятной злобы, у нее мелко-мелко и очень неприятно тряслась борода, по длине и густоте почти не уступавшая бороде мужа. Но под воздействием водорослевого вина он мало-помалу перестал воспринимать Халду во всем ее неописуемом уродстве и дикой злобе, как живого человека, целиком переключив внимание на Вождя Эгиреничека и занимательную беседу с ним. Тут, как раз плавно лившаяся беседа из занимательного ключа резко перескочила на деловые рельсы:
– Благородный Боке! – прервав неожиданно рассказ о том, как его однажды какой-то давней Весной чуть не сожрал разбесившийся игуч, обратился официальным тоном к акклебатианину Вождь Болотных Богатырей.
– Да, мудрый Вождь Эгиреничек?!
– Ты точно уверен в том, что Самакко примет нашу идею?
– Абсолютно уверен! – ни секунды не задумываясь, ответил Боке.
– В таком случае, завтра утром, когда утихнет ветер и ливень, на десяти лодках мы отправим тебя домой и там же встретимся с Самакко! Ты сможешь завтра же утром устроить эту встречу, чтобы у меня больше не оставалось никаких сомнений?!
– Боке двух слов не говорит, Великий Вождь Болотных Богатырей! – обиженно раздув ноздри, ответил гордый акклебатианин.
– Я верю тебе, благородный Боке! – сказал Эгиреничек, глядя на собеседника вполне трезвым и очень проницательным взглядом. – Тогда дальше, ни о чем не беспокоясь, мы пьем вино и кушаем печеных черепах!…
Ферма ароэ. Личная резиденция Самакко. Поздний вечер двадцать восьмого дня
…Предейдер Самакко в полном одиночестве сидел у себя в рабочем кабинете на собственной вилле, расположенной у самой кромки северной оконечности плантаций ароэ, принадлежавшей Клану Акклебатиан. Он только что закончил разговор с голодным Корлбли и мысленно проклинал куда-то сгинувшего Боке, внушившего ему в свое время мысль отправить на выполнение столь ответственного задания своего старшего родного брата-дурака. Ливший за окном сильный ливень помогал Самакко сосредоточиться в той усиленной работе мысли, на которую предейдера обрекли запутанные события последних нескольких десятков часов. Хотя зачата эта путаница была гораздо-гораздо раньше – примерно два месяца назад, когда по аппарату космической связи предейдеру позвонил таинственный незнакомец и сделал весьма заманчивое предложение…
Собственно, сейчас Самакко нервничал не столько из-за разговора с идиотом Корлбли, закончившегося две минуты назад, а в предвкушении разговора с другим абонентом, который обязательно должен будет состояться тоже через пару-тройку минут. Самакко не испытывал уверенности, что предстоящий разговор с Большим Куратором пройдет в спокойной, удовлетворяющей обе стороны, манере. Предейдер велел Корлбли отложить взрыв двигателя ганикармийской орбитальной станции еще на сутки по собственной инициативе, не поставив в известность Большого Куратора. И сейчас Самакко отчаянно тер себе уши, ища спасительный выход в создавшейся ситуации. С Большим Куратором шутки были плохи, что он однажды наглядно и продемонстрировал. Предейдер невольно передернул плечами при воспоминании о т о й демонстрации.
С другой стороны, предейдер не мог игнорировать мнение Совета Предейдеров Клана, которые до сих пор не имели ни малейшего представления о «шашнях» Выборного Главы Совета Самакко с каким-то там инопланетным чужаком – Большим Куратором.