–Я никогда так не делаю, и Вы меня вчера очень просили остаться…

–Не думаю, – ответил он, лёг на кровать и начал лайкать женщин с сайта.

–Прекратите, Вы что, не можете дождаться, когда я уеду?!! —в бессилии закричала я.

– А почему Вы так реагируете? – спросил НВ… и улыбнулся. А потом опять было все весело и хорошо.

И еще было очень странно для меня, что НВ, такой взрослый мальчик, с двадцатилетним опытом семейной жизни и взрослыми детьми —два раз в день созванивался с мамой. Мама жила с папой и была весьма бодра, а тут такое… По разговорам я поняла, что мама не только в курсе, чем питалось ее чадо, но и что я приехала и осталась в квартире, и что это даже как-то заранее обсуждалось. «Ну, может так и выглядят хорошие отношения с родителями», – подумала я, у меня-то этих хороших отношений никогда не было…

Я осталась до вечера и уехала, ибо меня ждала голодная киса. На прощание НВ резюмировал:

– Подумайте, надо ли Вам вот это все.

– Я подумаю.

– Но вы меня будете часто вспоминать. Вы будете думать обо мне.

В такси я думала… что все это очень странно, но четко понимала, что он мне нужен. Я думала только о нем.

Я позвонила:

– Я подумала —пусть идет как идет.

А весь следующий день он словно был рядом, я не находила себе места, я очень скучала…

Но он не звонил. Позвонила я, вечером, сама:

– Я больше не могу так – постоянно думаю о вас, я хочу Вас видеть, я приеду.

И услышала холодное:

– Учтите, это Ваше решение. Я здесь ни при чем… Но я всегда рад Вас видеть.

И вечером следующего дня я, в домашней одежде НВ, ставила тарелки в посудомойку… «Как все стремительно произошло, а ведь я его совсем не знаю, и у нас даже секса не было еще», – рассеянно промелькнула мысль и сразу же исчезла: мне было так хорошо…

Началась новая жизнь. И я, как Алиса, упавшая в черную дыру и попавшая в загадочный мир, училась в этой реальности жить.

Я жила два дня у себя, на северо-западе, с кошкой, и два-три дня на ЮЗе у моего нового любимого мужчины.

Странно, но мы полностью перешли на Вы и называли друг друга по имени-отчеству. Это был прекрасный реверанс, придававший изысканность нашим странным будням, и некой границей – «отдалением», – чтобы не захлебнуться от бесконечной невероятной нежности, которая, как мне казалась, между нами была. Лишь один раз, в момент сильной близости, я назвала его «Коленька», и замерла – это было слишком «без кожи». НВ тоже это понял: «Ольга Викторовна, ну я же не идиот».

– Ольга Викторовна, у меня никогда такого не было, – говорил он мне между поцелуями. – А у Вас были такие отношения?

– Никогда, НВ, никогда… – И мы целовали друг другу руки.

Он больше не был живым мертвецом, каким показался мне в первое мгновение, со мной он словно оживал, и даже вел себя иногда так же как я.

И да – он умел читать мысли, я узнала это еще в первый день… «А не пойти ли нам гулять на Горьковскую?» – громко подумала я, и НВ мне ответил: «Нет, только не на Горьковскую!». «Как Вы так можете», – пожала плечами я. С НВ я быстро разучилась удивляться.

НВ отличало редкостное обаяние. Это было обаяние юного мальчика, милого, но иногда довольно жестокого. Иногда то, что он творил, было бы дико, странно, да и местами отвратительно для взрослого 46-летнего мужчины, с высоким давлением и морщинами, но для меня он был рыжим голубоглазым мальчиком, пахнущим нежностью и чем-то безумно приятным, на этот запах не повлияли ни курение, ни годы алкоголя и наркотиков. Рыжие волосы, худое тело, ноги – как у балерины. Я гладила эти золотисто-рыжие волосы, среди них – совсем чуть седины, время пощадило.