Но в тот раз враги просчитались, и бунты были подавлены. Власть сделала из случившегося правильные выводы, и государство встало на путь реформ. Противников нового курса было сколько угодно, потому найти предателей среди элиты для врагов самодержавия не составляло особого труда.

Как «по заказу», на Святой Горе случается Афонская трагедия, и «обиженные» монахи вместе с подготовленными агитаторами – возвратившимися домой пленными солдатами и матросами – стали порочить Православную церковь.

В сердцах и умах русского народа начинается брожение, и «шибко грамотные» его представители уже тут и там агитируют за свержение царя и установление в России парламентской республики.

Однако, в отличие от сталинской «индустриализации» и коллективизации, столыпинские реформы привели не только к усилению мощи государства Российского, но и к небывалому росту уровня жизни, а также к приросту населения. Помешать этому могла только новая война, и за этим дело не стало.

Балканы испокон веков были пороховой бочкой Европы, вот и на этот раз конфликт возник именно там. Убийство наследника Австро-венгерского престола Франца Фердинанда в Сараево террористом Гаврилой Принципом послужило поводом для развязывания Мiровой войны.

Учитывая тот факт, что Россия кормила всю Европу, достаточно было одного продовольственного эмбарго, чтобы усадить за стол переговоров Германию и её сателлитов.

Вопрос в том, что англо-саксы прекрасно понимали: на такой иезуитский шаг Православная Россия не способна и никогда не пойдёт. Одно дело воевать с германской армией, и совсем другое – с немецким народом. Поэтому реакция Зимнего дворца для британцев была заранее предсказуема. И в новой войне саботаж и предательство высшего звена не обошли Россию стороной, но даже несмотря на это Германия и Австро-Венгрия были в начале семнадцатого года на грани поражения. Великая Победа подняла бы авторитет трона на недосягаемый уровень, поэтому в феврале того года и случилось «предательство века».

Пока большевистские вожди проматывали ворованные деньги в европейских кабаках и притонах, финансовые воротилы подготовили дворцовый переворот и заставили Николая II отречься от престола, надеясь присвоить себе результаты Великой Победы, но просчитались.

Как бы ни порочили православного царя-батюшку, народ верил только ему, а воевать за интересы олигархов желанием не горел. Началось массовое братание солдат на фронте, а потом и дезертирство. И в конечном итоге случился октябрьский переворот, а с ним в Россию пришёл красный террор.

Большевики поначалу не имели всей полноты власти, поэтому делили её с временными союзниками в лице анархистов, левых эсэров и прочей нежити. Когда с «союзниками» было покончено окончательно, создана армия нового образца, утверждена новая «конституция», узаконившая диктатуру пролетариата, тут уже машина террора набрала полный ход.

Жертвами нового «светлого» будущего стали не только десятки миллионов русских людей, но и прежде всего наметившиеся реформы. Запрет на частнопредпринимательскую деятельность привёл к росту бандитизма, мошенничества и проституции.

Крестьянство перестало быть заинтересовано в результатах своего труда, что послужило предтечей небывалого голода, разразившегося в центральных губерниях России. Крестьянские бунты, особенно Тамбовское восстание, подавлялись со звериной жестокостью – рассказ об этом в последующих главах.

По всей стране возникает сеть концентрационных лагерей – прообраз будущего ГУЛага. Самый первый и самый одиозный из них – АЛГЕМБА, возник уже в двадцатом году по приказу Ленина и Троцкого, но вскоре прекратил существование по причине до зѣла высокой смертности заключённых из-за убийственного труда и абсолютно